Быль о Жизни. Путь борьбы за право жить. Первая часть

С., всегда бескорыстно помогавшая людям, к двадцати восьми годам не усвоила простую истину жизни в человеческом обществе: «С мужчинами молодая женщина должна расплачиваться «натурой». Она и не подозревала, что ученый секретарь «имеет на нее виды» и помогает ей, отнюдь, не бескорыстно. Поступив в аспирантуру, она обговорила с заведующим кафедрой тему исследования, утвердили ее на заседании кафедры, и начала потихоньку работать над проблемой «Формирования общественной активности подростков». Вспомнила проведенную в пионерском лагере работу, начала осмысливать ее теоретически, выбрала школу, где предполагала начать экспериментальную работу с восьмиклассниками. Все шло, вроде бы, хорошо. Зав. кафедрой психологии, который был утвержден ее научным руководителем, был больным человеком (везло же ей на пожилых и больных руководителей!) и почти не занимался С. Но, так как её не надо было «подгонять», контролировать, проверять, а руководитель был болен, но все знали, что она план работы выполняет, даже опережает его, то в конце учебного года отчет о проведенной ею работе не был поставлен на заседание кафедры. Летом ее пригласил к себе ученый секретарь Совета и объявил, что она будет отчислена из аспирантуры, как «не выполнившая годовой план научной работы». Она действительно не представила в научную часть заверенный на кафедре отчет о проведенном исследовании за текущий учебный год.

С., подозревая о намерениях ученого секретаря, в течение всего года, когда он приглашал ее в научную часть, старалась решать вопросы по телефону, ссылаясь на большую занятость. Когда получила информацию, что будет отчислена, пошла на прием к проректору по научной работе – не как ученый секретарь республиканского Совета по координации научных исследований, а как аспирант кафедры психологии. Видимо, проректор по науке имела информацию, что С. придет к ней на прием, поэтому на просьбу С. рассмотреть объективно вопрос о ее пребывании в аспирантуре, ответила: «Этими делами я не занимаюсь. Идите к ученому секретарю!»

Она не пошла к ученому секретарю, а поехала в командировку в Москву, куда была приглашена на очередное заседание Совета по координации научных исследований.

Когда приехала в Москву, поговорила о сложившейся ситуации с одним из сотрудников Совета по координации АПН.

Имея привлекательную внешность, и, зная интерес, который к ней проявляли многие мужчины, С. полагала, что мужчины на работе, зная её как организованного, умного сотрудника, не будут обращать внимания на её внешние данные. С сотрудниками Совета по координации у неё сложились дружеские отношения. Но, она и предположить не могла, что и он на нее смотрит глазами «мужчины», а не сослуживца. Ей казалось, что он ценит в ней именно ум. Когда С. изложила ему сложившуюся ситуацию в аспирантуре, он вызвался помочь. На своей машине он отвёз её к директору НИИ педагогики АПН СССР, с которым он договорился о встрече заранее. Поговорив с ней, директор подписал заявление, написанное С. под его диктовку о «переводе из заочной аспирантуры института языков в целевую аспирантуру НИИ педагогики АПН СССР». Теперь надо было в республике добиться перевода. Приехав домой, она пошла на прием к министру образования республики со своим заявлением с просьбой о переводе в Москву, и с заявлением о согласии руководства НИИ педагогики АПН СССР принять её переводом на первый курс целевой аспирантуры. Он подписал её заявление.

Анализируя это событие, которое произошло в одночасье, она не могла понять, почему министр не потребовал у нее визы из научной части института, где она обучалась. Ведь, как правило – это такая волокита – перевестись куда – то! А, тем более, в ее ситуации, когда уже почти был решен вопрос об ее отчислении из аспирантуры.

Теперь С.Г. понимает, что все это – «происки» Жизни. Это Жизни было надо, чтобы она так до конца своей жизни и оставалась честной, принципиальной.

И во все последующие годы она так и не нарушила правила, которое взяла себе во взаимоотношениях с противоположным полом: не идти на интимную связь без страсти.

Многие женщины не чураются «расплатиться» за оказанные мужчиной услуги интимным контактом. С.Г. эта участь миновала.

Когда С. пришла в научную часть с заявлением о переводе (минуя ученого секретаря), проректор по научной работе дала распоряжение выдать ей документы. Так же, без волокиты, ее отпустили с работы из института педагогики. Кто – то поздравлял с переводом в Москву, кто – то был безразличен. Наверно, были и такие, которые завидовали ей, что она «такая везучая». Скорее всего, были и сплетни по поводу нее и министра образования республики. Но её это уже не интересовало.

В институте педагогики, возможно, и говорили, что у неё есть любовники, которые и помогли ей перевестись в целевую аспирантуру в Москву. До неё, однако, такие сплетни не дошли.