Быль о жизни. Путь борьбы за право жить. Вторая часть

Философы разделились (и разделили жизнь) на множество рукавов. Особенно это явно она могла наблюдать, когда погуляла по коридорам МГУ и Санкт-Петербургского университета. Человеческая жизнь – неделимое единство с Жизнью, и только так и надо ее рассматривать. А, философы не то, что пытаются понять человеческую жизнь, но, и разделили ее на отдельные сферы. Это – методологически неверный подход. Но, это знала С. Г., это приняли рядовые ученые, от которых, как они сами говорили, ничего не зависит. И, это не принимали руководители науки и руководители страны.

На конференции в МГУ не было высказано ни одной новой идеи, а ведущий «Круглого стола», на котором она выступала, и который видел реакцию ученых на ее новый методологический подход, тем не менее, представляя на заключительном заседании резюме по работе секции, ничего не сказал об идеях, высказанных С. Г. Она была «чужой»! Вот если бы «свой» выдал такие идеи…

Но, как сплетничали в кулуарах, недавно ректор МГУ на заседании ученого Совета призвал 1200 докторов наук вуза «выдать» хоть одну стоящую идею. Идей не было. А когда она, уже после конференции, пришла к декану философского факультета, который был, по совместительству, одним из проректоров университета, и, изложив концепцию Жизни, предложила создать при МГУ на платной основе международный университет нового поколения, он заинтересовался. Позвонил проректору по кадрам, который через полчаса принял С. Г. (как она потом убедилась, попасть на прием к ректору или к кому-нибудь из проректоров МГУ было практически невозможно: один из сотрудников МГУ, доктор наук, в течение полугода добивался аудиенции у ректора. Как потом она поняла, ректор и проректора общались только с теми, кто им был нужен, а не кому были нужны они: это была очень удобная для работы ректору и его помощникам схема).

В разговоре с проректором С. Г. рассказала, что она сама создавала негосударственный вуз, который работал достаточно успешно на протяжении пяти лет. В настоящее время она разработала новый методологический подход, и ищет преподавателей, с которыми могла бы его обсудить. В случае принятия ими этого подхода, можно было бы создать творческий коллектив ученых, которые должны будут начать работать над созданием новой науки.

С. видела по реакции проректора: он не мог себе представить, что существуют такие люди – «глыбы», какой она была. Он никогда не видел таких людей. Наверно, он подумал, что она – ненормальная! Она на днях встречалась со своим старым знакомым, и когда изложила «Теорию Жизни…», он сказал: «Если бы я не знал тебя, подумал, что ты – одержимая!» Наверно, так же подумал и проректор МГУ: не может нормальный человек иметь такой ум, интеллект, эрудицию, такое необычное мышление! А, тем более, женщина!

Руководство МГУ, видимо, привыкло, что люди к ним приходят на «полусогнутых», а С. Г. держалась просто, но с большим достоинством, причем, предлагала сама отобрать преподавателей. Наверно, это был – верх хамства! Но, С. понимала: если создавать новый вуз, то, только для того, чтобы формировать нового человека, которого может формировать только творческий, талантливый преподаватель. Скорее всего, этого не понимал проректор. Пообещав ей позвонить, проректор больше не объявился.

И, она поняла, почему так позорно был проведен международный конгресс. Вечером заключительного дня конгресса был банкет. Еды на нем было так мало, что ученые чуть ли не дрались за каждую маслину и кусок курицы. И, все единодушно признали: гора родила мышь. На конгрессе учёное сообщество не родило ни одной новой идеи. Об этом потом написала одна из московских газет.

На конгрессе выступали руководители всевозможных общественных Советов, научных, богословских организаций, главные редакторы газет, журналов, которые приглашали участников конгресса к взаимодействию. Она записала все адреса, телефоны, куда приглашали приходить всех, у кого есть идеи (а, значит, и её). Так как она была свободна в выборе занятий, то и начала обзванивать сотрудников различных служб, начальники которых выступали на конгрессе. Очень скоро сделала вывод: все призывы к взаимодействию – пиар, показуха, ложь, наконец. Все эти организации созданы для того, чтобы снабжать деньгами их сотрудников, которые, скорее всего, «свои», родственники каких-то вышестоящих начальников. Чем реально занимаются эти организации, было от посторонних людей скрыто за «семью печатями».

Ей удалось поговорить с сотрудником Политического журнала, который выразил восторг по поводу ее эрудиции, интеллекта. Она оставила ему свои материалы, которых к тому времени написала немало. Он обещал позвонить. Но, не позвонил. А, она уже была занята другими делами, и, вообще, уже привыкла к шаблону, по которому с ней общались люди в Москве.