Были и былички

Полюбил я его за откровение, а он же на меня и, не удержавшись,

"капнул".

В 1970-ом на год столетия Ленина отправили в Москву документы с рекомендациями на принятие меня в Партию, а ответа всё нет и нет, и это на меня, фронтовика, орденоносца. Так бы и не узнал причины задержки, если б не Торгпред мой, Черников Борис Николаевич, бывший неосвобождённым замом у Нехорошева.

Тот как-то вызвал к себе домой и за бутылочкой коньяка шепнул мне на ушко, что возникло, мол, у секретаря подозрение в моей

"нехорошей" национальности (видимо, из-за чёрных глаз, доставшихся мне от деда-армянина). И что прошерстили в соответствующих органах всех моих родичей, но компромата не нашли, так что, поздравляю, мол, ты не еврей, а полноправный ныне член КПСС.

Эх, опять меня увело, я ж про переправы. Еду как-то опять же на

"козлике" ночью в порт Хайфон. Впереди, метрах в тридцати, дружок в каске рулит. А ради светомаскировки дорогу освещали только лампочкой из-под переднего бампера, особо не разгонишься – ни зги не видать.

Друг через переправу перевалил, я трошки не доехал, а тут америкос бомбой довольно увесистой её в пух и прах. Я думаю: "Конец Андрюхе", а он: "Прощай, Санёк".

Пока окольными путями до порта добрался да на наше судно взобрался, где Андрюха у капитана обосновался, за упокой моей души не раз стаканчики гранёные подняли. А тут я, жив-здоров и не кашляю, в аккурат к третьему тосту "со свиданьицем". Представляете, радость какая, до слёз дошло. Так что на войне и веселье случается, только бы переправу живым миновать.

Праздник

Во время моей долговременной, а точнее, пятилетней командировки во Вьетнам я изъездил страну вдоль и поперёк. И это несмотря на то, что там почти сразу после моего приезда (январь 1965 г.) началась так называемая воздушная война, и американцы бомбили всё и вся в попытке принудить Север прекратить партизанскую войну на Юге и отказаться от планов его захвата (по их терминологии, а по нашей – освобождения). Напомню, что Вьетнам был тогда разделён надвое. На

Севере строили с нашей помощью, как могли, социализм, а на Юге обосновались американцы.

А частые мои поездки объяснялись не тем, что служба такая, работал я экономистом в торгпредстве, а тем, что знал язык страны пребывания и двух сопредельных стран (Камбоджи и Лаоса). И каждый, кто куда по какой служебной надобности выезжал, норовил взять меня с собой для удобства общения с местным населением.

Дело это было опасное, но уповали мы на относительно джентльменское поведение американцев. Перед бомбардировками они раскидывали с воздуха листовки с "чёрным" списком объектов, подлежащих уничтожению, и просьбой эвакуировать мирное население, рядом с этими объектами проживающее. И бомбили действительно точечными ударами. Сам видел, как какой-то заводик после налёта как корова языком слезала, а соседние дома затронуты не были.

Наших, советских они тоже старались не трогать, на наши основные праздники никаких бомбардировок не было, места проживания наших военных советников и гражданских специалистов обходили стороной.

Время от времени объявляли передышки на несколько дней, оповещая о том теми же листовками.

Мы выезжали из Ханоя специально на "Волге" ярко-красного цвета, оставшейся в торгпредстве после выставки нашей техники и оборудования ещё в мирное время. Такая машина была легко различима с воздуха, зато и дураку было ясно, что в ней едут русские. Однажды всё же один америкос спикировал на нас, явно решив позабавиться. Мы успели только выскочить и нацепить каски, которые были всегда под рукой, да так и застыли.

А куда деться на открытом пространстве, да когда ещё вдоль дороги болотистые рисовые поля? Самолёт (то ли "Сейбер", то ли "F-105") пролетел прямо над нашими садовыми головами, и я даже разглядел улыбающуюся физиономию пилота, но мы головы перед нахалом не склонили, если честно, то от страха и оцепенения. А лётчик, помахав нам на прощание крыльями, унёсся прочь.

Но такие отношения были попервоначалу, а потом как стали их десятками сбивать установленные повсюду наши ракеты, да как появились в небе вьетнамские лётчики на наших МИГах, стали америкосы хамить. Расстреляли из пушки "Вулкан" наше владивостокское судно, мирно стоящее на траверзе порта Хайфон с военной техникой на борту, одного моряка, Ребатчука (его именем потом было названо новое судно), ранили Ваню Земцова, которого я сам и вывозил в Ханой на срочную операцию, пострадало и несколько наших военных советников.

Но я-то хочу поведать об одной поездке в Хайфон с замторгпреда на праздник Военно-морского флота, чтобы поздравить наших моряков. В то время порт постоянно был забит нашими судами, доставлявшими военную и общегражданскую помощь не только для северных вьетнамцев, но и для дружеских нам по идеологии партизан в Южном Вьетнаме, Лаосе и

Камбодже. Кроме наших, в порту были только китайские суда с ракетами

"земля-воздух", плохими копиями с наших, и другим военным оборудованием и снаряжением, включая подделку под наши же "газики".