Былинки от Инки

Содрали с груди Ставра

крестик православный

и в его же сапог запихали.

Медовой водицы дали

нашему воину

и сказали: «До скорого!» —

да в дом пошли

печь пироги.

А былинный с боку на бок

поскучал и умолк.

Разглядывая зодчество,

захрапел в одиночестве.

Тут вышел Банник злой из-за угла,

ведь ни туда, ни сюда:

некуда деваться,

надо снимать заклятие.

Семья крестьянская, хошь не хошь,

а ритуал совершила хорош.

Покряхтел Банник, зашептал —

заклятье тяжкое снимал.

Поколдовал и исчез.

Навсегда иль нет?

А тем временем Егоркина мамка

напекла пирогов и к баньке —

богатыря проведать,

пирожочков с ним отведать.

За ней бегом ревнивый муженёк,

за мужичком пешком сынок,

за сыном – кошка, за кошкой – собака,

за ними курица в драку!

Примчались к Ставру, тот спит,

богатырским храпом храпит.

Растормошили его и давай пытать:

– Как здоровьице, можешь встать?

Открыл воин очи ясные, потянулся,

встал с лавки, оделся, обулся

да накинулся на пироги —

подкрепить свои мощи.

Наелся и село от врагов обещал избавить.

– Да нет у нас ворогов, некого хаять!

– Их сегодня нет, а завтра будут,

набегут, налетят, не забудут

деревню спалить дотла!

А чтобы рать моя пришла,

свистите, живо прибегу,

и дружину приведу.

Откланялся Ставр Годинович и исчез.

Жди-пожди его теперь, глазей на лес!

А Егорку спать родные отправили

по древнеславянским правилам:

«Баю-бай, сыночек,

баю-бай, не срочно

нам со злом махаться;

впервой черёд – проспаться,

во второй – покушать,

а в третий – сказки слушать.»

Карась Ивась

1. Карась Ивась и хлопцы бравые

Как в озёрах глубоких

да в морях далёких

жили-были караси-иваси

жирные, как пороси!

И ходили они пузом по дну,

рыбку малую глотали … не одну!

Говорили иваси с набитым ртом.

А о чём шли разговоры? Ни о чём!

Но говорят, от разговоров тех,

да от прочих карасьих утех

озёра тихие дыбились,

моря глубокие пенились!

И жил средь них один карась

по фамилии Ивась,

а по прозвищу … пока не придумали,

да и не о том они думали,

а о новых морях мечтали,

старые им стали малы!

И сказал тогда Ивась:

– С насиженного места слазь

и бегом на разведку!

Судачат, что где-то

есть у наших вод суша,

вот там пенить пиво и будем

да раков едать полезных!

Решил и смело полез он

на сушу, на берег моря,

воздух глотнул: «Нет соли.»

* * *

Встал на хвост свой могучий,

пошёл по траве колючей,

доплясал какой-то до деревни,

встал перед первой же дверью,

плавником тихонько стучится.

И надо ж такому случиться,

дверь карасю открыли,

хозяева дома были.

А в хозяевах у нас

хлопцы Бойкие. Припас

достают и ужинают,

зовут гостя дружненько:

– Ты поди, карась Ивась,

да на стол скорей залазь,

у нас вяленые караси-иваси,

ну а к ним картоха, щи!

Как услышал Ивась:

– Ты на стол скорей залазь,

у нас вяленые караси-иваси… —

так вон из хаты, и ищи-свищи!

* * *

От хлопцев Бойких открестясь,

побрёл дальше наш карась

себя показывать,

на людей посматривать.

Доковылял он до града большого,

града шумного Ростова.

Видит, дедок Ходок на ярмарку едет.

Запрыгнул Ивась к нему в телегу

и начал речь вести

о той местности,

где жил он в озёрах глубоких,

плавал в морях далёких,

да про то как они,

караси-иваси,

друг с другом смешно разговаривают:

ртами шлёпают, пузыри идут!

Слушал дедок Ходок, слушал, плюнул:

– Везти тебя я передумал, —

и скинул рыбину с телеги. —

Погуляй, сынок, побегай!

Угодил карась прямо на лавку торговую,

там пузатый продавец гремит целковыми,

а на прилавке караси-иваси лежат грудами,

чешуя блестит на солнце изумрудами!

Обрадовался Ивась родственникам,

обниматься полез плотненько:

пощупал, потрогал рыб, а они мёртвые.

И полились из глаз его слёзы горькие!

Прыгнул карась на мостовую,

да прокляв толпу людскую,

запрыгал куда глаза глядят,

подальше от людей, а то съедят!

* * *

Допрыгал он до речки Горючки,

зарыдал у какой-то колючки.

Глядь, а это крючок рыболовный

для рыбной, так сказать, ловли.

Заметили горемыку мужички Рыбачки

вот и выставили крючки:

к себе зовут порыбачить,

ну или как сами ловят, побачить.

Подкатился к рыбакам Ивась

уселся на свой хвост, не слазь!

И задумчиво в воду уставился:

что-то ему там не нравилось.

А в воде удила клюют,

Рыбачки разговоры ведут:

про уловы свои рассказывают,

усищи длинны разглаживают.

А в ведре караси-иваси

да рыбы лещи

плещутся, задыхаются,

в тесноте да в обиде маются.

И налились тут кровью глаза

у отважного карася,

пошёл он на Рыбаков ругаться,

просить, молить, заступаться

за карасей-ивасей

да рыб лещей,

чтобы их на свободу выпустили,

в речку Горючку выплеснули.

Засмеялись мужички Рыбачки,

пригрозили самого его в сачки

да в ведро посадить надолго!

Тут умолк он:

не пожелал карась поганой участи,

он и так на земле намучился!

* * *

Прыгнул Ивась в речку буйную,

и понесло теченье шумное

его в озёра глубокие,

в родные моря далёкие.

А как домой воротился,

отъелся, карась, откормился

и стал приставать ко всем рыбам:

рассказывать то, что сам видел,

пугать и стращать морских тварей

человеческой, то бишь, харей!

Ртом шлёпает, пузыри идут,

ничего не понятно. И тут

прослыл Ивась дурачком великим,

не-от-мира-сего-ликим!

* * *

Ай люли, люли, люли,

живите долго караси!

Ай люли, люли, люли,

плывите в море, Иваси.

Ну на этом и хватит.

А мы пойдем по полатям

таких дурачков выискивать,