Былое, нынешнее, грядущее

– Братцы, не робейте! – крикнула кошка-воин. – Бейте врага!

Удар – алые брызги... Ещё удар, и голова туркула с козьей бородкой и тонкими усами летела с плеч. Стрелы отскакивали от белогорской кольчуги, и Миромари невредимо прорубалась сквозь бурлящее войско туркулов. Её товарищи-метебийцы не обладали неуязвимостью тела, но неуязвимость духа порой значит гораздо больше. Воодушевлённые её примером, они взбодрились, собрались с силами и пошли на противника. Миромари сражалась с величественной, грозной непобедимостью, и туркульские воины в страхе бежали, едва завидев удивительного синеокого витязя, а кошка белозубо хохотала им вслед. Холодными раскатами горного грома нёсся её смех им в спины.

– Так их, братцы! Так их! – подбадривала кошка товарищей.

И те сражались с удесятерённой силой. Они были уже не кучкой измученных усталостью, отчаявшихся людей, а чудо-богатырями, полными гнева и достоинства. Они бились за свободу своей страны.

Но ещё немало крови пролилось и немало воинов полегло, прежде чем туркулы дрогнули и отступили. Дорого обошлась метебийцам эта победа. Рассвет застал Миромари одиноко сидящей на большом сером валуне под кривым, как горбатый жилистый старик, клёном. На её забрызганном вражеской кровью лице застыла усмешка, а глаза мерцали прохладными, безжалостными сапфирами.

Подошёл Звиямба – коренастый, с торчащим кривым зубом и смелыми янтарными глазами рысьего разреза. Что-то неуловимо кошачье было в этом воине – наверно, оттого Миромари с ним и сошлась. Они дружили втроём: она, Звиямба и Нугрур. Теперь их осталось двое.

– Где Нугика?

Впрочем, пристальные рысьи глаза воина уже знали правду... Догадывались.

– Нет больше Нугики, – всё-таки отозвалась кошка – коротко, сухо, но сдержанность её голоса ещё ничего не говорила о её чувствах, больно саднивших глубокой раной под сердцем. Только вот это «Нугика» – ласкательное от «Нугрур» – и выдавало привязанность обоих витязей к погибшему.

Звиямба опустил голову, потом вскинул разом посуровевшее и даже как-то постаревшее лицо по направлению к вершинам гор. Молчание почтило память их павшего товарища. Солнце вставало, заливая торжественным багрянцем зари сверкающие снежные шапки.

– Мы отомстим за Нугику, – тихо, но твёрдо сказал Звиямба и стиснул челюсти до желваков на скулах.

Рука женщины-кошки опустилась ему на плечо, и он, дрогнув бровями, на миг вышел из своего каменного оцепенения, полного ожесточённой решимости, и дружески накрыл её пальцы своей ладонью.

Туркулы пришли из-за моря. Это была могучая империя, честолюбивые властители которой стремились расширить свои владения и вели захватнические войны. Княжество Метебия первым приняло удар, а за ним и другие маленькие, но очень гордые страны Солнечных гор, забыв внутренние распри и усобицы, поднялись на бой с иноземным захватчиком. Мы ни в коем случае не хотим преуменьшить собственный подвиг солнечногорцев, мужественно защищавших свою землю, или принизить их военное искусство. Это были храбрые, опытные и бесстрашные воины, однако на сей раз им довелось столкнуться с бессчётным войском чрезвычайно сильного противника. Весьма гордые и независимые люди населяли этот край, и непросто им было решиться обратиться за помощью, но слишком многое стояло на кону, чтоб замыкаться в гордости. Солнечногорские князья, посовещавшись, решили обратиться к Белым горам. Уполномоченным вести переговоры послам пришлось преодолеть кангельские степи и пересечь земли Воронецкого княжества, прежде чем они достигли владений княгини Огнеславы. Трудный это был путь, но проделали они его не зря. Правительница женщин-кошек согласилась оказать военную помощь собратьям-горцам. Может быть, потому что один горный житель поддержит в беде другого, а может, и по иному соображению: ведь Солнечные горы располагались почти под брюхом Воронецкого княжества, отделённые от них полоской кангельских степей, и если туркульские полчища их заполонят, не двинется ли воинственный чужак далее – покорять новые земли?.. Также Огнеслава надеялась установить в Солнечных горах своё влияние и извлечь из этого союзничества немало выгод.

– Великая владычица кошачьего народа, да продлит богиня Лалада твои годы! Помоги нам дать отпор туркулам и сохранить наш край свободным и процветающим, – блестя тёмными очами, обратились солнечногорские послы к Огнеславе. – А уж мы в долгу не останемся! Мы умеем быть благодарными и храним верность данному слову. И вы, и мы – горцы. Белые горы – сестра, Солнечные горы – брат. Брат за сестру перегрызёт горло кому угодно и отдаст последнюю рубашку. Он хлебосольно примет её в своём доме и поделится всем лучшим, что есть у него. А если сестре понадобится помощь, брат сделает всё возможное и невозможное!

Впрочем, пока новоиспечённому брату самому требовалась поддержка. Посовещавшись с Сёстрами, Огнеслава дала ответ: