Быстрая и шустрая

– Ага. Любовь к зеленым купюрам, – проворчала Татьяна. Она взглянула в расстроенное лицо Жени и добавила: – Ладно, не будем о грустном. А знаешь ли ты, что тебе подарят вместе со «Стрелой»? Угадай!

Женя заинтересовалась:

– Шубу?

– Нет!

– Телевизор?

– Нет!

– Путевку?

– Круче! Гораздо круче! – В глазах у Татьяны плясали лукавые черти.

Когда Женя дошла до «Мерседеса-Брабуса» и особняка под Москвой, Садовникова сдалась и триумфально доложила:

– Кота! Тебе подарят – кота. Живого. Абиссинского, голого!

Женя с трудом подавила желание выругаться – грубо, по-мужицки. Неужели правда?!! Она этого кота задушит. Немедленно по получении.

Татьяна сочувственно взглянула в ее расстроенное лицо и спросила:

– Надоели тебе эти твари?

Женя только кивнула. Танька – нормальная тетка, все понимает. Садовникова улыбнулась:

– На самом деле, котик – очень хороший. Породистый, с паспортом. Можешь продать на Птичке долларов за пятьсот.

Женя представила, как она голосит на Птичьем рынке: «А вот кому котеночка, элитного, абиссинского!» – и засмеялась. Смех получился нервным. Садовникова внимательно взглянула на нее:

– Ладно, пошли в зал. Ты хоть понимаешь, что через полчаса станешь знаменитой?

…Знаменитость из Жени делал вертлявый, подвижный, словно ртуть, ведущий. Он изо всех сил старался быть смешным. Вызывая ее на сцену, ведущий объявил:

– А сейчас… перед вами выступит кошачья богиня… Женя! Мурр-ченко!

– Марченко! – нестройным хором поправили с балкона болельщики Жени из «Ясперс и бразерс».

– Нет, именно МУРЧЕНКО! – с пафосом воскликнул ведущий. – Евгения Мурченко, укротительница домашних тигров, апологет рационального кошачьего питания!

Женя, старательно распрямляя плечи, уже стояла на сцене.

В первом ряду, совсем близко от сцены, восседали рекламные и пиаровские гранды: Лисовский, Перепелкин, Руга, Лутц… Они улыбались и перешептывались со своими нафуфыренными женами и подругами. Неужели обсуждают ее? Или ее наряд?!. Руга посматривал на Женю снисходительно, Лисовский – устало. А она очень надеялась, что супруги магнатов не признают в ее платье недорогую подделку под «Готье»…

«Боже мой! – вдруг захлестнула ее восхитительно-радостная мысль. – О чем я думаю?! Я ведь стою здесь, на сцене! И они все – подо мной! А это значит: что я Москву – покорила!.. Уже покорила!.. Гораздо быстрей, чем сама себе представляла – в самых розовых мечтах!.. И пусть про мою «Стрелу» болтают что угодно, вручают-то ее – мне! Да я и не мечтала об этом – еще десять лет назад, когда приехала из своего К.! И тряслась от страха на вступительных экзаменах!..»

Ведущий прервал ее восхитительные, эйфорические мысли. Ткнул в нее микрофоном:

– Расскажите, Женя, как вы дошли до такой жизни?

Хороший вопрос. Очень милицейский.

Она вымученно улыбнулась и сказала заготовленные слова:

– А почему нет? Мне кажется, кошки тоже имеют право на то, чтобы смотреть хорошую рекламу по телевидению!

– Мой кот ворует все подряд, не отвлекаясь на телевизор, – мгновенно парировал ведущий.

В зале засмеялись. Женя на мгновение почувствовала себя цыпленком, которого поймали, чтобы зажарить на ужин. Мучительно промелькнуло: «Что бы ему ответить…» Но ведущий уже исчерпал небогатый запас приколов, отвернулся от нее, сделал знак, чтоб на сцену вышла девушка, облаченная в блестящий комбинезон. В одной руке та держала довольно-таки чахлый букетик. В другой – серебряную палочку с остро заточенным наконечником.

Ведущий принял стрелу, попробовал острие на язык и изобразил, как он, словно дикарь с копьем, нападает на Женю. Та инстинктивно отшатнулась. В зале опять засмеялись.

– Владейте этим копьем! – провозгласил ведущий. – Этой стрелой! И колите им всех, кто посмеет сказать, что коты – бестолковые, шкодливые твари! Вы, именно вы, Женя Мурченко, – простите, Марченко! – доказали всем нам обратное!

Грянули аплодисменты разогретого шампанским зала.

Женя успела поймать из второго ряда снисходительно-отеческий взгляд своего бывшего декана Ясена Николаевича Засурского и, наконец, покинула сцену. Спускаясь по неудобным крутым ступенькам, она с завистью подумала почему-то именно о нем: «Хорошо ему – быть взрослым, состоявшимся, старым, знаменитым! Его-то ведущий колоть стрелой не решится… Да и ему стрел никаких уже, наверное, не надо…»

Она вернулась на свое место (победители сидели в партере) и тут же погрозила кулаком в сторону балкона, где громче всех хохотала Татьяна Садовникова, наобещавшая ей приз в виде живого голого абиссинского кота. Кота не подарили. Слава богу, пронесло. Это был просто розыгрыш. Обошлись без подарков вообще – букет подмороженных роз не в счет.

Теперь, когда все – и самое приятное, и самое страшное одновременно – осталось позади, Женя ощущала сильнейшее опустошение. И было немного странно, что все уже кончилось, и больше ее не позовут на сцену, и больше ничего не дадут… Темный зал после света софитов казался еще темнее, а только что полученная «Стрела» – никчемной, абсолютно бесполезной вещью. Что за дрянь, право… Лучше бы, разочарованно подумалось на минуту, дали деньгами…