Быстро падая

До сих пор мне было довольно комфортно, но теперь я чувствую внутри странную пустоту. В принципе, кофе – единственная вещь, которая удерживает меня в «Кексиках Лиззи». Я не могу даже думать о том, чтобы продолжить писать. Мои мысли кружат вокруг других вещей. Вокруг людей. Вполне конкретного человека – и странного обещания, прозвучавшего в его словах.

Глава 3

Хейли

Я ехала почти без всякого плана. Просто села в старую «хонду», которую мы делили с сестрой с тех пор, как нам исполнилось шестнадцать, и сбежала. Но если бы я составляла список мест, которые собираюсь посетить, кладбища Фервуда, штат Вирджиния, определенно в нем бы не оказалось. Мне никогда не хотелось страдать у могилы лучшего друга. И мне никогда не хотелось стоять перед домом, где он вырос, и стучать в дверь из темного дерева. Вовсе нет, разве что он бы ждал меня там, внутри. Тем не менее я здесь в этот субботний день и делаю именно то, о чем и подумать не могла.

Погрузившись в свои мысли, я потираю шею, ожидая, когда мне откроют дверь. Одну руку я прижимаю к ноге. Второй кофе был не лучшей идеей.

Стук по дереву звучит очень странно. Может быть, это потому, что на улице тихо. Ни играющих детей, ни людей на верандах. Только стрекот сверчков нарушает тишину, как и тихий шелест ветра в листве деревьев. Хотя на дворе август, я уже чувствую запах осени. Он висит в воздухе, словно обещание. Обещание, что все когда-нибудь закончится.

У дома, перед которым я стою, бордовый фасад с белыми оконными рамами и прочными деревянными балками, поддерживающими навес над крыльцом. Он такой же, как и множество других домов, растянутых в ряд по всей улице. В отличие от центра города, здесь нет магазинчиков, а только жилые строения. Перед некоторыми из них развевается на ветру американский флаг. Единственное украшение, ведь еще не пришло время резных тыкв, огоньков и пестрых листьев.

Наконец внутри дома послышались шаги. Я невольно напрягаюсь, разминаю руки, и в то же время заставляю себя их опустить. Никто не желает мне зла, это я понимаю. Но я не знаю, будут ли мне рады. Скажет ли что-то мое имя родителям Джаспера… Возможно, не следовало приходить сюда. С тех пор как не стало Джаспера, прошло всего несколько месяцев, но кажется, что прошла целая вечность. Когда у меня начинает кружиться голова, я замечаю, что от сильного напряжения задержала дыхание.

Дверь открывается с тихим скрипом, и прежде, чем я успеваю как следует подготовиться, встречаюсь лицом к лицу с женщиной. Она немного ниже меня, с кудрявыми темно-русыми с серебряными прядками волосами, собранными в пучок, и пухлой фигурой. Первая мысль, которая приходит мне в голову: наверно, ужасно приятно, когда она тебя обнимает.

– Да? Чем я могу тебе помочь? – она смотрит на меня темными глазами. У нее есть морщины, особенно вокруг глаз и рта. Ее кожа на несколько оттенков темнее моей, и, глядя на нее, я не могу не думать о теплом лете, громком смехе и латиноамериканской музыке до раннего утра.

Этот образ помогает мне улыбнуться, несмотря на то что в горле внезапно пересыхает.

– Миссис Харрингтон, – приветствую я ее, глубоко вздыхая. – Хм… здравствуйте. Я друг…

– Джаспера? – она внимательно смотрит на меня, и я понимаю, что женщина пытается понять, кто я такая.

Я не местная, она, наверно, сразу это поняла. В Фервуде все друг друга знают. И хотя на Мейн-стрит есть несколько магазинов, никто здесь, кажется, не носит яркую, свободную одежду, которую я люблю.

Миссис Харрингтон открывает дверь чуть шире. Она осматривает меня сверху вниз, а затем ее лицо светлеет.

– Ты же Хейли?

Я во все глаза пялюсь на нее.

– Откуда?..

– Джаспер рассказывал нам о тебе, – на ее лице появляется теплая, но грустная улыбка, отчего морщинки становятся отчетливей. – Входи же.

Бесконечно долгий удар сердца, я медлю, потому что не ожидала подобного приема. Такой реакции, слов и уж тем более того, что она знает, кто я. Но миссис Харрингтон помогает мне расслабиться. Она по-матерински добрая, поэтому я понемногу забываю о своей нервозности.

Внутри дома немного душно, и в воздухе разлит цитрусовый аромат. Возможно, средство для посуды? Первое, что бросается в глаза, – огромное количество картин на стенах. Все они заключены в рамки самых разных цветов и форм. Белые, коричневые, черные, красные, зеленые, круглые, овальные и прямоугольные. Они занимают почти всю левую сторону стены, а на правой висят вдоль лестницы. Даже на расстоянии я вижу фотографии детей, семейных прогулок, свадебные и другие особые моменты их жизни.

– Рада, что ты здесь, Хейли. – Миссис Харрингтон тихонько захлопывает за мной дверь. – Садись же, – она указывает налево, куда из коридора ведет проход в гостиную. – Хочешь чего-нибудь выпить? Перекусить? У меня не было времени печь в последние дни, но в морозилке есть торт, я могу его разморозить.

Улыбаясь, я качаю головой.

– Не хочу доставлять вам неудобства.