Быстрые сны

Джинсы, короткая черная кофточка и распущенные волосы. Это тебе не астрономия и философия. «Представляю, каково сейчас старику – потерять такую игрушку. Стоп, Милич, – сказал себе лейтенант. Мысленно он называл себя всегда по фамилии. – Стоп. Это пошло. На уровне капитана Трэгга. Волна раздражения. Жалость к себе».

Они едва успели поесть, как в дверь постучали.

– Войдите! – крикнул Милич, и в комнату вошел высоченный, похожий на Христа парень.

Вьющиеся слегка рыжеватые волосы спадали на плечи, борода была густая и короткая. Светло-голубые глаза смотрели спокойно, и в них не было ни беспокойства, ни любопытства.

– Добрый вечер, – сказал Христос неожиданно высоким голосом. – Я Брюс Тализ.

– Добрый вечер. Я инспектор Милич. Мы бы хотели задать вам несколько вопросов. Вы знакомы с Линой Каррадос?

– Да.

– Вы знаете, что она погибла?

– Да.

– И вы знаете, как она погибла?

– Да, я читал в газете.

Лейтенант посмотрел на Тализа. Спокойные, терпеливые глаза. Чуть расширенные зрачки. Крупные кисти рук, неподвижно лежащие на белесо-голубых джинсовых коленях. Только что у парня умерла девушка, а он и рыжей бровью не ведет.

– Вы долго встречались?

– Нет, недели две.

– Какие у вас были отношения?

Христос медленно пожал плечами и посмотрел прямо в глаза Миличу:

– Она нравилась мне. Я мечтал снять с нее груз.

– Что?

– Снять с нее груз. Так мы в Синтетической церкви называем приобщение к истинной вере.

– А, вы принадлежите к Синтетической церкви? – спросил лейтенант и подумал, что он невнимателен. Он сразу должен был понять, что перед ним синт. Хотя бы по глазам. Спокойствие, принесенное их снадобьем. Как оно у них называется? Ага, христин.

– Да, – ответил парень. – И родители и я. Я надеялся, что помогу и Лине снять груз.

– Вы давали ей христин?

– Нет, мистер Милич. Вы не понимаете. Мы никого не обращаем в нашу веру христином. Христин для нас – как молитва. А у Лины не было веры. Я ей рассказывал о нашей церкви, как она снимает груз с души и сердца и приносит гармонию.

– Она слушала?

– Да, ей было интересно. Она не уставала расспрашивать меня о нашей вере.

– В тот вечер, когда она погибла, у вас было назначено свидание?

– Да, накануне мы договорились встретиться.

– Накануне? Это седьмого декабря?

– Верно.

– В каком она была настроении?

– В обычном. Посмотрит на меня, рассмеется и спросит: «Ну, Брюс, неужели ты всегда будешь таким серьезным?» – «Если не потеряю веру, – отвечал я ей. – Это ведь не серьезность, Лина. Это гармония». – «А что такое гармония?» – спрашивала она. «Ты этого не понимаешь, пока на тебе груз, – отвечал я ей. – Груз – это бремя эндокринного испытания, посланного нам небом. Бремя злых страстей. Сними груз – и ты воспрянешь. И вместо груза почувствуешь гармонию».

– Она говорила вам, что ее мать тяжело больна?

– Да. Мы договаривались, что на следующей неделе съездим в Шервуд. Она говорила, что мать страдает и ей нужна вера и помощь.

– Вы знали, что делает Лина в Лейквью?

– Нет, точно не знал. Она как-то сказала, что работает там стенографисткой.

– И вы не расспрашивали ее подробнее?

– Нет, мы, синты, нелюбопытны. Излишняя, суетная информация делает достижение гармонии и удержание ее более трудным.

– Спасибо, мистер Тализ.

– Пожалуйста, – сказал молодой человек, вставая.

Он достал из кармана металлическую коробочку с выдавленным на ней распятием, сдвинул крышку, высыпал на ладонь два белых шарика, привычным движением бросил их себе в рот и вышел из комнаты.

– Ну, что вы думаете, Джим? Настоящий синт или играет?

– Настоящий, – убежденно сказал Поттер. – Так не сыграешь. Да и зачем? Проверить – дело десяти секунд. – Поттер потянулся к телефону.

Милич усмехнулся:

– Я начинаю подумывать, чтобы представить вас своему шефу. Вы хватаетесь за телефон, как киноковбои за пистолет, когда заходят в салун… Бог с ним, с этим парнем. Может быть, ее действительно интересовала Синтетическая церковь, а может быть, она хотела сделать что-нибудь для умирающей матери. Во всяком случае, пока он для нас особого интереса не представляет…

– Мистер Милич…

– Генри…

– Простите, никак не могу привыкнуть… Если Липа и ехала в город на свидание с этим синтом, это вовсе не исключает, что она могла захватить портфель с документами, чтобы передать кому-нибудь по пути.

– И как же все материалы тогда исчезли из портфеля? Дематериализовались?

– Простите…

– Выскочили из портфеля?

– Она могла вынуть материалы из портфеля до взрыва.

– А зачем? Почему бы не передать иксу материалы вместе с портфелем? Представьте себе: вечер, темно, холодно, идет дождь. И нужно вытаскивать из портфеля все эти бумаги, пленки. Я просто не вижу в этом смысла. Впрочем, пока я ни в чем не вижу смысла. Нет, все это в высшей степени мало вероятно. Лина Каррадос выкрадывает материалы, чтобы передать их кому-нибудь, а ей тем временем подсовывают в машину маленькую аккуратненькую бомбочку. Не импонирует мне…

– Простите, не понял.

– Не впечатляет меня эта теория.

– Значит, вы считаете, что материалы вытащила из сейфа не мисс Каррадос?