Быть человеком. Концепция человека у Карла Маркса

Последняя формулировка – эта самая революционная практика – подводит нас к одному из наиболее спорных понятий в философии Маркса, понятию насилия. Прежде всего следует отметить странность того, что западные демократии обнаруживают такое возмущение по поводу теории, утверждающей, что общественный строй может изменяться путем насильственного захвата политической власти. Идея политической революции, прибегающей к насилию, вовсе не принадлежит Марксу; ею руководствовалось буржуазное общество на протяжении последних трех столетий. Западная демократия является дочерью великих английской, французской и американской революций; русская Февральская революция 1917 года и германская 1918 года приветствовались на Западе, несмотря на то что они прибегали к насилию. Совершенно ясно, что возмущение применением силы в современном западном мире зависит от того, кто и против кого прибегает к насилию. Любая война – это насилие; даже демократическое правление основано на принципе силы, который позволяет большинству использовать насилие против меньшинства, если это необходимо для поддержания status quo. Неприятие насилия аутентично только с точки зрения пацифистов, утверждающих абсолютную недопустимость насилия или считающих, что за исключением самообороны при нападении применение силы никогда не приводит к добру.

Впрочем, недостаточно показать, что идея насильственной революции (которую Маркс не считал возможной для Англии и Соединенных Штатов) соответствует традиции среднего класса; следует подчеркнуть, что теория Маркса представляет собой важный шаг в развитии самосознания среднего класса, представляет собой естественный вывод из его теории истории.

Маркс считал, что политическая сила не может достичь ничего такого, что не было бы подготовлено социальным и политическим развитием. Следовательно, насилие, если оно вообще необходимо, способно, так сказать, дать только последний толчок развитию, которое фактически уже произошло, но оно никогда не сможет породить чего-то по-настоящему нового. «Насилие является повивальной бабкой всякого старого общества, когда оно беременно новым»[152]

. Величайшее прозрение Маркса заключалось в том, что он вышел за пределы традиционных представлений среднего класса: он не верил в креативную силу насилия, в то, что политическая сила сама по себе способна создать новый общественный порядок. По этой причине, согласно Марксу, насилие в лучшем случае может иметь лишь преходящее значение, но не способно играть роль мотора трансформации общества.

4

Природа человека

a) Понятие человеческой природы

Маркс, в отличие от многих современных ему социологов и психологов, не верил в то, что не существует такой вещи, как человеческая природа, что человек рождается чистым листом бумаги, на котором культура пишет свой текст. В полную противоположность этому социологическому релятивизму он начинал с идеи о том, что человек как таковой – узнаваемая и поддающаяся познанию сущность, что человек может быть определен не только биологически, анатомически и физиологически, но и психологически.

Конечно, Маркс никогда не утверждал, что «человеческая природа» совпадает с тем специфическим типом человека, который широко представлен в его собственном обществе. В своей полемике с Бентамом он писал: «Если мы хотим узнать, что полезно, например, для собаки, то мы должны сначала исследовать собачью природу. Сама же эта природа не может быть сконструирована «из принципа полезности». Если мы хотим применить этот принцип к человеку, хотим по принципу полезности оценивать всякие человеческие действия, движения, отношения и т. д., то мы должны знать, какова человеческая природа вообще и как она модифицируется в каждую исторически данную эпоху»[153]. Следует отметить, что для Маркса, как и для Гегеля, человеческая природа – не абстракция. Это сама сущность человека – в отличие от разнообразных форм его исторического существования; как говорил Маркс в «Немецкой идеологии» – «сущность человека никакая не абстракция, от рождения присущая каждому отдельному индивиду». Следует также отметить, что фраза, написанная в «Капитале» «старым Марксом», показывает преемственность его концепции человеческой сущности (Wesen), о которой «молодой Маркс» писал в «Экономическо-философских рукописях 1844 года». Позднее он не пользовался термином «сущность», считая его абстрактным и неисторичным, однако явно сохранял понимание сущности в историческом контексте, различая «человеческую природу вообще» и то, как она «модифицируется в каждую исторически данную эпоху».