Быть гувернанткой. Как воспитать принцессу

Следующая история произошла с англичанином, который в первый раз приехал в Россию. Он встретил русского, который говорил на всех языках, и рассказал ему, что он не взял с собой полотенце и вынужден теперь обтирать лицо носовым платком, так как не может объяснить проводнику, чего он хочет. Русский объяснил, что достаточно только сказать: «Polotiensa», и его желания будет исполнено. Англичанин выучил это слово, позвал проводника, и, как он думал, попросил полотенце.

Проводник помахал рукой и поклонился, но не принес полотенца, и англичанин сдался. Позже он снова встретил своего русского друга, и рассказал ему о своей неудаче. «Глупый человек! — сказал он. — Не может понять собственного языка». Россиянин позвал проводника и заговорил с ним. Потом он повернулся к англичанину и попросил его повторить то, что он сказал. Тот ответила: «Palatinski, конечно». Представьте его удивление, когда он услышал, что он на самом деле просил проводника говорить с ним по латыни. Последний ответил, что он говорит только на русском и немецком языках, и извинился за то, что не знает латыни, сказав, что на этом языке редко говорят в русских поездах.

Дуэли — это хорошо известный обычай в России. Один из офицеров при дворе, как говорят, дрался на дуэли трижды и каждый раз убивал своего противника. Я всегда чувствовала ужас, слыша об этом человеке, но возможно, что, несмотря на свою кровавую летопись, он был смирным и даже добродушным.

Однажды молодой офицера казачьего полка пригласил двух девушек из кафешантана провести день за городом. Вечером все трое, выпив немало вина, приехали на станцию; женщины вошли в поезд, а молодой человек стоял на перроне и разговаривал с другом. Женщины уселись напротив джентльмена, на лице которого был ужасный шрам от виска к подбородку.

Две женщины начали дерзко и оскорбительно высказываться о его внешности. Они были француженками и говорили на своем родном языке. И наконец он сказал им по-французски: «Дамы, когда вы сели в поезд, я думал, что вы родом из Франции, теперь я понимаю, что ошибался. Французские дамы слишком деликатны и слишком вежливы, чтобы издеваться над шрамом, полученным в честной битве. Теперь я вижу, что вы не кто иные, как грубые крестьянки». Он встал и пошел в другую часть поезда, оставив женщин онемевшими от его заслуженной отповеди.

Мария, Татьяна, Анастасия и Ольга Романовы. 1913 г.

Когда офицер сел в поезд, женщины рассказали ему, что они были оскорблены, описали внешность джентльмена и требовали, чтобы он вызвал того на дуэль. Офицер разыскал его и дал ему свою визитку, сказав: «Вы оскорбили дам и должны драться на дуэли».

Тот джентльмен был отставным военным, который участвовал в англо-бурской войне[265]

и в турецких войнах и получил семнадцать ран. После войны в Южной Африке он вернулся в Россию и стал журналистом. Он не хотел драться на дуэли и ответил, что он видел реки крови, получил семнадцать ран и поэтому никто не может поставить его мужество под сомнение. Он не станет драться ради развлечения подобных женщин.

Офицер вернулся к своим приятельницам. Когда поезд прибыл в Санкт-Петербург, журналист выходил из вагона последним. Его враги ждали снаружи. Когда он приблизился, одна женщина толкнула свою спутницу на него. Он схватил ее за руки и удержал ее, иначе она упала бы. Когда он попытался пройти дальше, офицер преградил ему путь и потребовал удовлетворения. Но журналист вновь отказался сражаться и сказал, что офицер должен извиниться. Офицер, конечно, отказался. Сейчас офицер не может драться на дуэли без разрешения генерала, и в тот момент последний находился в Красном селе в присутствии императора, который был там на маневрах[266].

Когда генерал вернулся, он оказался не в состоянии прийти к какому-то решению, и дело было передано императору, который дал разрешение на дуэль. Место встречи было недалеко от Петергофа, где мы проживали в то время. Была проведена жеребьевка, и офицеру достался первый выстрел. Он целился в шрам на лице журналиста, но промахнулся на волосок. Журналист, желавший слегка ранить своего противника, держал пистолет низко, намереваясь нанести ранение в бедро; но пистолет подбросило отдачей, и пуля вошла в живот. Рана оказалась смертельной. Журналист, полный ужаса, бросил свой пистолет и, подойдя к своему недругу, просил у него прощения, говоря, что он не имел намерения столь сурово наказывать его. Умирающий отказывается пожать руку и проклял его. Вскоре после этого он скончался.

Его младший брат послал вызов журналисту, но не было абсолютно никаких оснований для второй дуэли, и в разрешении было отказано.