Быть гувернанткой. Как воспитать принцессу

Маргарет Игер со своими воспитанницами: Татьяной, Анастасией, Ольгой и Марией. 1897 г.

Некоторое время назад в Санкт-Петербурге леди, которую я знала совсем немного, встретила меня и сказала: «Я отдала тому человеку, которого вы прислали, двенадцать рублей, но я боюсь, что он самозванец». Я очень удивилась, спросив ее, что она имела в виду.

Она сказала мне, что к ней обратилась женщина, которая сказала, что она полячка и мой большой друг и очень близко знала меня в Царском Селе; что я помогла ей, насколько могла, и затем, очевидно, послала ее к моим друзьям и знакомым, чтобы они ей тоже помогли. Мисс К. предложила ей пять рублей (около десяти шиллингов), но она сказала, что это будет бесполезно для нее; ей нужно двенадцать, чтобы заплатить за аренду, или она и ее пятеро детей будут выгнаны на заснеженные улицы. Если бы дело не было срочным, я бы не послала ее и так далее. Излишне говорить, что я ничего не знала об этой женщине.

Через пару дней она пришла в Зимний дворец, но не ко мне; она знала, что лучше этого не делать. Она посетила мадам Г. и попросила дать ей работу. Тщетно г-жа Г. заверяла ее, что вакансий нет. «Вы могли бы легко устроить одну», — заявила она. Затем она просила десять рублей и отказалась уйти, пока не был вызван один из польских министров. Он позвал ее в свою комнату, и ее рассказ о пяти маленьких детях был так грустен, что он дал ей двадцать рублей и пообещал поискать ей работу.

По указанному адресу она не жила.

Затем ее обнаружили в доме великой княжны Ольги Александровны, откуда она ушла с деньгами и хорошей рекомендацией. Великая княжна была очень заинтересована ее судьбой.

Она появилась в доме великого князя Сергея в Москве и сказала, что она мадам Г., и ее внезапно вызвали на юг России, и ей нужно около тридцати рублей для поездки. Сможет ли мадемуазель Д. одолжить ей или она должна обратиться к губернатору?

Случилось так, что там присутствовала подруга г-жи Г., она была в восторге от перспективы увидеться с ней и спустилась вниз. К ее изумлению, она столкнулась с незнакомкой, которая объяснила, что она служанка мадам Г. и что ее мать была на юге и заболела, и мадам Г. получила телеграмму, в которой ее просили приехать как можно скорее. Мадам Г. поспешила туда, но у нее не было достаточных денег для оплаты поездки; она сказала женщине пойти в дом губернатора и попросить денег.

Эта женщина работала на мадам Г. в течение десяти лет, знала все о ее комнатах и говорила так убедительно, что получила эти деньги. Излишне говорить, что никто из придворных никогда больше не видел ни женщину, ни деньги.

Глава XVIII. О детях

Мы вернулись в Царское Село в начале ноября и остались там до Рождества, а затем, как обычно, отправились в Санкт-Петербург на Новый год.

В этом году был очень веселый сезон, много обедов и балов, в отличие от прошлого года, когда Двор был в трауре по королеве Виктории.

Кронпринц Германии[235]

посетил нас и очень сблизился со своими маленькими кузенами. Однако его визит был испорчен вспышкой гриппа.

В начале года все шло как обычно. Маленькая великая княжна Татьяна начала учиться читать и писать по-английски; образование Ольги, конечно, тоже значительно продвинулось. У нее были учителя музыки и русского языка. У обоих детей был очень заметен талант к музыке; императрица и некоторые из ее сестер тоже отлично музицируют, но император не играет и не поет. Он, однако, очень любит музыку. Он сказал мне, что не мог учиться, потому что его педагоги настаивали на том, чтобы он играл по нотам, а он предпочитал подбирать мелодии, которые нравились ему.

Однажды преподаватель арифметики, профессор алгебры из одного университета, попросил, чтобы Ольга что-нибудь написала; она попросила разрешения пойти к русскому учителю, который учил маленькую Татьяну в соседней комнате. Он сказал, что она может пойти, но спросил ее, что она хотела написать. Она объяснила ему, что не может написать «арифметика». Он рассказал ей, как это трудное слово пишется, и она с восхищением воскликнула: «Какой вы умный! И как много вы, должно быть, учились, чтобы быть в состоянии не только так хорошо считать, но и произнести такие очень длинные слова!». Она считала меня чудом образованности и признавалась учителю музыки, что думает, что никто во всем мире не знает так много, как я. Она думала, что я все знаю, кроме музыки и русского.

Хотя она в некоторых вещах превосходила большинство детей своего возраста, в других она была далеко позади. Причина этого, конечно, в том, что она всегда живет под защитой.