Быть нужным

А ведь Камилла по годам мне ровня, а то и старше. При этом выглядит как девчонка. Была б оборотневой крови, понятно: мы взрослеем и стареем медленнее, – так ведь нет, человек.

– Мы были на практике. Я и еще ребята из группы, всего пять человек, отошли от основного раскопа. Было свободное время, нам так хотелось что-нибудь найти самим. Нашли. До сих пор не знаю, что это было: склеп, обрядовая землянка… Просто со склона холма сошел пласт глины и открыл дверь. Ничем не украшенную, но ясно, что очень старую.

Представляю этих младшекурсников-бельчат. Второй год обучения, знания уже есть, самомнения тоже хватает, а ума и осторожности маловато. Жажда находок и открытий. А тут дверь, за которой скрываются если не немыслимые сокровища, то – даже лучше! – какая-то тайна. Как тут удержаться и не сунуть нос? Я бы точно заглянул.

– Мы позвали профессора Кикель.

О небо! Где только семь или сколько там лет назад набрали таких дисциплинированных студентов?

– Она очень сердилась, говорила, что мы, скорее всего, наткнулись на заброшенный погреб, но все-таки пошла с нами. Распахнула дверь…

А, черт! Это действия опытного преподавателя с факультета археологии или очумелой медведицы из дикого леса?

– …и вошла. Мы следом за ней.

Правильно Кикимору турнули на теоретическую кафедру. Такую ни древние клады открывать, ни людьми руководить допускать нельзя.

– Там действительно было захоронение или что-то в этом роде. Посередине стоял гроб, а вокруг разложены всякие предметы, пучки трав. Кости. Я не успела толком ничего рассмотреть, Алик Польн – он всегда был отличником, ему уже с первого курса пророчили научную карьеру – схватил меня за руку и вытащил наружу. Крикнул, что нужно срочно уходить, что над дверью предупреждающая надпись… Там действительно были какие-то знаки. Алик утверждал, что написано, будто страж настигнет всякого, кто посмеет переступить порог. Кикимора тогда на него наорала, что, мол, хочет быть самым умным и городит ерунду. Нам запретила распространяться о находке и подходить к ней близко. На другой день Алик упал в яму и сломал ногу, его увезли в город. Осенью в университет он уже не вернулся, говорили, что родители отправили его за границу. А потом девочка, которая была с нами в том месте, Шарлотта, выбросилась из окна.

Камилла замолчала, стискивая руки, но тут же, глубоко вздохнув, продолжила:

– Она была такая рассудительная и в то же время очень веселая, жизнерадостная. И вдруг – самоубийство. Почему? Говорили, комната выглядела так, будто Шарлотта пыталась от кого-то спрятаться или защититься. Потом погибли еще двое, братья. Кони понесли на темной дороге, ребята разбились. Но они были из семьи лошадников, с детства держали вожжи в руках, побеждали в гонках на колесницах. И они были вдвоем. Если с одним что-то случилось, почему другой не перехватил повод? Их похоронили. В закрытых гробах. А я ушла из университета. Уехала в маленький неприметный городок, думала там спрятаться. Устроилась на работу. А два года назад… Кикель приехала по делам в Пим. Случайно увидела меня в местном музее, узнала, уговорила вернуться, восстановиться в университете. До тех пор я могла пожить у нее, просто помогая по хозяйству.

Не Кикимора, а просто добрая фея. Вспомнила бывшую студентку, озаботилась ее будущим, предложила жилье и покровительство. А девчонке всего лишь надо было стать бесплатной прислугой и зачем-то изображать из себя деревенскую дурочку. Одежда с чужого плеча, остановившийся взгляд… Не знаю, что сделали с Камиллой, но продолжить учебу ей явно не светило.

– Я очень скучала по университету! Хотела все-таки получить диплом. Вот и решила: если за это время со мной ничего не случилось, то и дальше все будет хорошо. Смерти ребят – случайность. От Алика не было никаких вестей, но ведь профессор Кикель жива и здорова. Я вернулась. А теперь… Может быть, из-за меня?..

О мертвых нельзя говорить и думать плохо, но, если нашлось такое зло, что сумело одолеть Кикимору, все действительно очень печально. Только вот что-то в рассказе Камиллы не сходится.

– Это вряд ли. Сомневаюсь, что проклятие вообще существует. Оно же не удав, чтобы раз обожраться, пять лет переваривать и лишь потом снова отправиться на охоту. Угробило бы вас всех и успокоилось.

– Я уезжала…

– И не собака, чтобы потерять след. Тем более Кикимора оставалась на месте. До недавнего времени. К тому же, если бы с Кикель расправилась нежить, мы узнали бы об этом уже на подступах к дому. И не только мы. В прежние времена вылезшее из могилы умертвие добиралось до спящей деревни, проникало в дом и, сожрав целую семью, скрывалось. Так несколько ночей, пока мужики, выследив гадину, не рубили ее топорами в фарш. Сейчас люди чуть что хватаются за трубку дальногрома, а с нежитью разбираются не только чернецы и наемники, но и служители закона.