Быть с тобой

– Я уже сказала вам, что мне самой это нужно, но спасибо за заботу, милая. Так вот, после удара моего мужа разбил паралич. Я надеялась, что Селестине станет стыдно, но ни капли раскаяния не было в ее сердце. Если отца она еще боялась, то на меня вообще не обращала никакого внимания. Наш дом превратился в вертеп. А любимым развлечением Селестины стало рассказывать отцу о своих похождениях, о том, как она играла в казино. Мне ее поведение казалось все более и более странным. И вот наступил момент, когда она перестала адекватно воспринимать действительность. Селестина бросалась на меня с кухонным ножом, пыталась задушить отца... В общем, ее забрали в психиатрическую клинику.

– Господи! – выдохнула Рейчел.

– Да-да, так и было. Оказалось, что у Селестины какое-то серьезное психическое нарушение. Ей требовалось долгое лечение. Этой новости ее отец уже не смог выдержать. Он умер. Не знаю, как я выдержала этот ужас... Селестина никого не узнавала, бросалась на всех подряд. Потом от лекарств ей стало легче. Она начала говорить со мной. Но что-то в ней изменилось. Она стала еще более хитрой и изворотливой, чем прежде. Селестина умудрилась убежать из больницы. Она пришла ко мне и попыталась требовать денег, но я выставила ее. Я не хотела жить под одной крышей с убийцей моего мужа. Он ведь умер из-за Селестины! Если бы она действительно решила начать новую жизнь, я бы приняла ее, но это чудовище не моя дочь. Вы вольны распоряжаться теми сведениями, что я вам дала, как хотите.

– Спасибо, миссис Норфолк. Вы на многое открыли мне глаза, – задумчиво сказала Рейчел.

– Теперь вы понимаете, что вам следует быть как можно более осторожной с Селестиной? – уточнила миссис Норфолк.

– Да, я это понимаю.

– Прошу вас, когда ее вновь арестуют, дайте мне знать. Я думаю, что ее отправят на принудительное лечение. Это будет значить, что через несколько недель я смогу прийти навестить ее.

– Вы все еще любите свою дочь? – спросила Рейчел.

Миссис Норфолк вытерла непрошеную слезу, которая медленно катилась по ее щеке.

– Я люблю память о моей дочери. Я ведь вам уже сказала, что у меня нет дочери. Может быть, через некоторое время, когда ее подлечат... Что вы собираетесь предпринять?

– Не знаю, – честно призналась Рейчел. – Сначала я думала припугнуть Селестину тем, что узнала о ней, чтобы она оставила в покое Эдварда и меня.

Миссис Норфолк покачала головой.

– Не стоит вам этого делать, Рейчел.

– Почему вы так думаете?

– Тогда Селестина обозлится. А вы не должны забывать, что она не просто преступница. Селестина больна, и больна серьезно. Очень часто она не может отвечать за свои поступки.

– Мне кажется, что это не освобождает ее от ответственности, – хмуро сказала Рейчел.

– Я и не хочу, чтобы кто-то оправдывал мою дочь. Каждый должен нести наказание за свои проступки. Мы с мужем были наказаны за то, что плохо воспитали Селестину. Но и она должна получить свое за все испорченные жизни и исковерканные судьбы! – В голосе миссис Норфолк звучала холодная ярость.

Рейчел стало страшно. Она не могла себе представить, что мать может так ненавидеть дочь. Она чувствовала, что миссис Норфолк ненавидит Селестину вовсе не за преступления, которые та уже совершила и которые еще может совершить, а за то, что дочь не оправдала ее надежд. Предательство ее любви – вот что не могла простить миссис Норфолк дочери.

– Мне, пожалуй, пора уходить, – смущенно сказала Рейчел, вставая с диванчика.

– Куда же вы? Мне так одиноко в последнее время!

– Почему же? – растерянно спросила ее Рейчел.

– Селестина отпугнула от нашего дома всех друзей.

– Значит, они были плохими друзьями! – сурово сказала Рейчел.

– Нет, они отличные люди, – опровергла ее слова миссис Норфолк. – Я неправильно выразилась: из-за Селестины я отвадила от дома всех знакомых. Я боялась показывать людям чудовище, которое вырастила. Да и болезнь мужа не способствовала тому, чтобы устраивать светские приемы. Прошу вас, посидите со мной еще чуть-чуть!

– Если честно, мне казалось, что я только доставляю вам лишние волнения, – призналась Рейчел.

– Ничего страшного! – махнула рукой миссис Норфолк. Улыбнувшись, она продолжила: – Я уже столько в своей жизни выплакала слез, что мне не трудно проронить еще пару-тройку слезинок.

– Мне так жаль, что я вновь вам напомнила о дочери.

– Неужели вы думаете, что я хоть на один день забыла о Селестине? Я убрала все ее взрослые фотографии, выбросила все вещи, но это не помогло мне изгнать Селестину из сердца. Где-то в глубине души я все еще люблю дочь, но я не смогу пустить ее на свой порог, пока ее разум затуманен.

– Скажите, можно как-то определить, когда у Селестины прогрессирует болезнь?

– Вы хотите знать о том, как у нее происходят приступы? – уточнила миссис Норфолк.

– Да, – подтвердила Рейчел.

– Зачем?! – удивленно спросила ее миссис Норфолк.

– Понимаете, мне кажется, что я еще встречусь с Селестиной.

– Мне тоже кажется, что вам еще придется пересечься с ней, – подтвердила миссис Норфолк. – Вы – единственное препятствие, которое Селестина не смогла преодолеть.

– Что вы хотите этим сказать?