Бытие и сознание

Образ предмета является продуктом целой системы или ассоциации рефлекторных актов. Каждый из них изменяет положение воспринимающего по отношению к раздражителю, и лишь вся совокупность следующих друг за другом рефлекторных актов, вызываемых действием предмета на рецепторы и осуществляющих анализ и синтез, дифференцировку и генерализацию раздражителей, и образует ощущение. Образ, собственно, это и есть совокупность последовательно совершающихся и друг с другом ассоциирующихся, смыкающихся в единое целое рефлекторных актов, в результате которых перед нами симультанно выступает вещь в многообразии ее сторон и свойств. (Построение образа в процессе зрения можно сравнить не с запечатлением изображения на фотопластинке, а с построением изображения в телевизоре, когда электронный луч, обегая изображение, последовательно посылает электрические импульсы.) Образ существует, лишь поскольку длится рефлекторная деятельность мозга. Он неотделим от нее. Нигде поэтому не существует образа как такого идеального, которое было бы вовсе обособлено от материального процесса, от материальной деятельности мозга.

Никак не приходится внешне соотносить образ, психические явления с материальной деятельностью мозга и какими-то спекулятивными соображениями решать вопрос о том, как они соотносятся. Изучение реального процесса рефлекторной деятельности, возникающей в результате воздействия раздражителя на рецептор (орган чувств), прямо показывает, как в процессе рефлекторной деятельности возникают психические явления. Они ее закономерный продукт.

В результате этой рефлекторной деятельности раздражитель выступает отраженным в ощущении или восприятии. На отраженный в ощущении, в восприятии раздражитель в непрерывном потоке рефлекторной деятельности замыкаются новые рефлекторные реакции, и в этом потоке образуется ответ человека на воздействие внешнего мира – его действия, которыми он удовлетворяет свои потребности, изменяет мир.

Так же как чувственный образ предмета является продуктом сложнейшей аналитико-синтетической рефлекторной деятельности, так и действия людей – это более или менее сложный продукт целой совокупности рефлекторных дуг, замыкание которых требует образования связей двигательного (и речедвигательного) анализатора с зрительным, слуховым и т. д.

Осуществление любого действия посредством соответствующих движений (так называемых произвольных движений) предполагает образование связей между потоком чувственных сигналов, поступающих по ходу движения в мозг от перемещающегося органа, и потоком чувственных сигналов, идущих от воздействия внешних условий, в которых совершается действие, от предметов, на которые оно направлено. В силу этих связей и их обратимости, чувственные сигналы от предметов и условий, в которых они находятся, начинают регулировать действия.[230]

В результате образования сложнейшей системы рефлекторных дуг образ того или иного предмета или явления (точнее – отображенный в нем предмет) выступает как сигнал для того или иного действия.[231]

Следовательно, никак не приходится внешне соотносить психическую деятельность с рефлекторной нервной деятельностью мозга и провозглашать их единство на основании каких-либо умозрительных соображений;прямое изучение фактического хода рефлекторной деятельности мозга показывает, как в процессе этой деятельности, по ходу ее возникают психические явления – ощущения, восприятия и т. д. и как отраженные в них раздражители становятся сигналами деятельности животного или человека. Мы имеем, таким образом, перед собой фактически единую деятельность. Это психическая деятельность, так как в ней осуществляется отражение объектов, в ощущениях и восприятиях; это вместе с тем нервная деятельность материального органа – мозга, подчиненная всем законам динамики нервных процессов. Положение о неотделимости психических явлений, психической деятельности от материальной нервной деятельности мозга приобретает очевидность и осязаемость; оно отчетливо выступает из всей совокупности реальных фактов и выделяется из них как их общий смысл и итог.

В последние годы у нас неоднократно ставился вопрос о месте психических явлений в рефлекторной деятельности и о реальной роли, выполняемой в ней образом. Попытки решения этого вопроса не раз заводили в тупик. Это происходило прежде всего потому, что его пытались решить в рамках фиктивной схемы – одной рефлекторной дуги, в которую хотели втиснуть и построение образа предмета и действие с ним человека.