Бытовая химия

Сара улыбнулась. Она стояла у двери и улыбалась. Ее волосы были всклокочены после сна, на щеке остались следы от подушки, большая мешковатая футболка с почти стершимся рисунком и дырявыми подмышками отважно висела на ней, словно потрясающее вечернее платье. Она была красива. Красива и блаженна: Мадонна, Офелия, Сибилла Вейн и Эдисон Хэнниган, все в одном лице. И я разлагался изнутри, просто глядя на нее. Как я мог предать этого ангела? Знаете, не думаю, что когда-либо любил ее больше, чем в тот момент. Я провел прекрасную ночь, трахая прекрасную женщину на всех твердых поверхностях ее гостиничного номера, но именно это и заставляет ценить своего постоянного партнера. Я улыбнулся Саре. Знаете, такой «измученной улыбкой»? Как пишут в книгах? Вот именно такой.

– Ох… дай мне свою чашку, мой честный труженик, я заварю тебе свежий кофе.

Она ушла на кухню, а я остался сидеть в одиночестве и смертной таски. Я думал о том, какой я чувствительный. О том, что некоторые мужчины могут изменять и даже не думать об этом дольше пяти минут. Но я не такой. Чувство вины пилило ножом, когтями рвало сердце, его клейкая тяжесть наваливалась на веки и клонила мою голову вниз. Господи, и почему я такой глубокий?

Я умудрился спрятать внутри себя Тома, проходящего сквозь персональный ад и пытки, конечно, на благо Сары, и заставил себя надеть безмятежную маску, когда она вернулась с двумя чашками кофе для нас обоих. Она уселась на диван рядом со мной, подвернула ноги под ночную рубашку и подула на чашку.

– Ну, рассказывай, как все произошло?

– Произошло?

– На шоу. Я смотрела его по телевизору, конечно, но что происходило за кулисами? Слухи подтвердились? Действительно ли Бенни Баркер был болен? А мальчики из той группы тоже были за сценой со своими друзьями?

– О… там… да ничего особенного там не происходило. А если и происходило, то я не видел. Я просто смотрел запись из маленькой неприглядной комнатки и жевал орешки.

– А потом пошел на вечеринку.

– Вечеринку? Интересно, как ты догадалась?

– Ну, дай мне подумать… Книга Джорджины Най выходит завтра, шоу Бенни Баркера было накануне, ты не являешься домой всю ночь, а когда являешься, то насквозь прокурен.

– Ну да, была вечеринка. Ужасная, кстати. Правда… ну, для начала там было жутко накурено. Но я чувствовал, что должен остаться.

– А где она была?

– Кто?

– Вечеринка, ясное дело.

– А, вечеринка. Она была в театре, все остались там после шоу.

– И много там присутствовало знаменитостей?

– Нет, не особенно.

– Не особенно?

– Ну… честно говоря… их там совсем не было.

– А что за тип Пэдди? Который был вместо Бенни Баркера. Мне он показался довольно забавным. Он такой же смешной и в жизни?

– Нет.

Сара сделала глоток кофе.

– Ты мог бы позвонить, знаешь. Я немного беспокоилась.

– Да, прости. Я просто потерял счет времени, потому что мне было так… скучно. – Господи, придумай же что-нибудь, Том, быстрее. – Но я специально оставил включенным телефон, ты могла мне сама позвонить. Почему ты не позвонила, если волновалась? Я специально оставил включенным телефон, чтобы ты могла мне позвонить.

– Ну да… чтобы это выглядело так, словно назойливая девушка трезвонит, чтобы проверить, что ты там вытворяешь? Женщина, которой только что исполнилось двадцать девять, сидит дома и высиживает яйца, засекая по своим биологическим часам, когда ты вернешься домой.

– Я бы вовсе так не подумал.

– Нет, но люди, что были с тобой, могли бы.

– Вряд ли. А даже если бы они так и подумали, никто из них тебя не знает, так что какая разница? Хрен с ними.

– Ну да, ну я немного утрирую. Просто я лежала одна в нашей кровати, мне двадцать девять, мой молодой человек где-то на гламурной вечеринке с людьми из шоу-бизнеса, и я вся на нервах.

– Ты скучала по мне?

– Лучше сказать, я думала: «Не буду звонить этому уроду. Он и так не хочет, чтобы я это делала». Вот такое было настроение, понимаешь?

– А.

Сара приподняла беспорядочно лежащие волосы и сделала еще один глоток кофе.

– А кстати, почему ты спал на диване?

– Ну, было поздно. Я не хотел тебя будить.

– Я бы не возражала.

– И знаешь – фу, я воняю сигаретным дымом. – Я встряхнул рубаху, словно проветривая ее.

– О… – Она подалась вперед и поцеловала меня в щеку. – Но в следующий раз… позвони, ты, английская тварюжка.

– В следующий раз? Какой следующий раз?

– Ну, неважно… Но ты все равно английская тварюжка, да?

– Да.

Я поцеловал ее в нос.

– Ты любишь меня больше, чем луна любит море?

– В два раза больше.

Она придвинулась и облокотилась на меня, а я зарылся носом в ее волосы.

Внутри, конечно, я жгуче ненавидел себя. Думаю, мне даже не нужно говорить об этом, да?

* * *

– Куда ты собрался?

– А… всего лишь в город. – Отвечая, я натягивал куртку.

– Зачем?

– Ну, кое за чем.