Бывает и так

За всё время ударного капиталистического труда работники финской торговли такого ещё не встречали. Когда я с кислой миной возвращал им очередной костюм, они осматривали его с подозрением. Золотоволосые продавщицы искренне удивлялись, почему такая классная модель оказалась на поверку кривой и косой. Сам-то я с первого взгляда производил нормальное впечатление — среднестатистический человек с обычными пропорциями. По идее, меня должны были красить хорошие вещи. Но они меня в тот день откровенно портили.

В итоге я постыдно сбежал. Да-да, просто трусливо покинул поле этой битвы за красоту и элегантность. Можно сказать, позорно дезертировал. Я почувствовал, что ещё полчаса изматывающей шопинг-пытки не вынесу: либо окончательно сойду с ума, либо меня вырвет прямо здесь же, посредине торгового зала, у всех на виду. Меня уже и так мутило. Вчера я принял лишнего, а сегодня с утра был не в настроении даже смотреть на пищу, и поэтому перед ожидаемой изощрённой казнью не соизволил как следует позавтракать.

Мне повезло, я улучил редкий момент, когда остался в одиночестве. Медленно, шаг за шагом я стал отступать к лестнице, которая вела на нижний этаж. Шёл спиной вперёд и при этом пристально следил за примерочными кабинками, где, охваченные торговой лихорадкой, обсуждали приобретаемые наряды мои прелестные конвоирши. Всем, на кого нечаянно наталкивался, я улыбался рассеянно и дебиловато, стараясь не выдать своего преступного замысла. Выглядел со стороны я очень смешно и, скорее всего, напоминал нелепую пародию: аккуратно переступал ногами назад, высоко поднимал бёдра и захлёстывал голени, чтобы, не дай бог, не зацепиться за что-нибудь, не споткнуться и не наделать лишнего шума.

Как только моя рука коснулась за спиной спасительной двери, я в мгновение ока развернулся и слетел на два этажа с феноменальной скоростью. В этот момент я, наверно, мог бы уставить мировой рекорд по бегу по лестницам. Настрой был такой, что если бы меня подняли на небоскрёб, где продаётся одежда, и оставили на самом верхнем этаже, то, сбегая опрометью вниз по пожарным, винтовым или каким-нибудь другим лестницам, я бы точно попал в книгу рекордов Гиннесса.

Я вылетел из дверей универмага, словно пробка из изрядно встряхнутой бутылки тёплого шампанского. Во всяком случае, на лбу и губах виднелась пена, и даже что-то вроде лёгкого хлопка послышалось за моей спиной. Скорее всего, это я так мощно выдохнул, как только освободился от оков потребительского рабства, а потом полной грудью снова набрал воздух, создав вокруг себя разреженное пространство.

Наконец-то я вырвался на свободу.

Оказавшись на улице, я решил было отметить своё счастливое возвращение из шмоточного плена кружкой живительного янтарного пива. Но тут же со страхом осознал, что если сегодня не выполню намеченную программу по внешнему перевоплощению, то буду непременно приговорён к повторному походу в мегамолл. Я оказался на улице с пустыми руками — значит, завтра всё повторится в ещё более жёсткой манере. За мной будут пристальнее следить, тщательнее наряжать, и мне уже не удастся слинять втихомолку, потому что мой изящный конвой совершит собственные покупки сегодня и не будет отвлекаться.

На лбу у меня выступил холодный пот, ладони стали влажными и начали мелко подрагивать. О, как в эту секунду я жалел, что не родился орангутангом. Он может преспокойно прыгать с ветки на ветку в первозданном виде, не боясь быть преданным остракизму, не стесняясь оказаться осмеянным и освистанным. Ему не нужно тратить время на шатание по ярмаркам, обтирание примерочных и пыльных прилавков. А я… В этот момент я истово проклинал всю лёгкую промышленность, индустрию моды и магазины вместе взятые. Я чувствовал себя радикальным модоненавистником.

Надо было срочно найти какой-то выход. Не представляя, что теперь предпринять, я автоматически свернул за угол и потащился по длинной улице в сторону порта, прочь от проклятого места. Через каждые десять шагов я пугливо озирался по сторонам, словно солдат-срочник, который сбежал в самоволку и опасается внезапного появления военного патруля.

Спасение пришло неожиданно. В относительной близости от «Стокманна» я вдруг увидел ещё один торговый центр, гораздо меньшего размера. Он выглядел весьма скромно, что в моих глазах делало его куда более привлекательным. Я зашёл в него без особой надежды, просто так, для очистки совести, скорее машинально, нежели осознанно.

По волшебному стечению обстоятельств, секция мужской одежды располагалась на первом этаже рядом с входом. Удивительно, но в отличие от многолюдного, многоголосого «Стокманна» здесь было очень мало посетителей.