Бывшая в употреблении

Грегорий попрощался и ушел, а режиссер дал мне спокойно доесть и, предложив взять бокал с вином, повел в шумную компанию, занявшую несколько сдвинутых столиков…

* * *

Я засиделся с макетом до позднего вечера. Время вообще переставало существовать, когда брался за него. Для меня этот микрорайон оживал, стоило остаться одному и приступить к работе. Я слышал его голос: шелест покрышек по асфальту, детские крики на игровых площадках прилежащих к «Деловому городку» домов, стук колес по рельсам трамвайчиков, ворчание старушек на скамейках и обрывки разговоров в офисах и телепередач из окон квартир, даже ароматы кофе-брейков, семейных ужинов и детских блюд я ощущал на языке. И все это дополняла вечерняя или праздничная иллюминация, постепенно загоравшиеся по вечерам окна.

Одно такое горело дольше всего. Это было мое окно в башне «Лофт» — каждую я назвал одноименно со стилями дизайна интерьеров внутри. Мысленно я засиживался на работе за чертежами новых зданий, планировал бюджетный коттеджный район в стиле американской деревни и разрабатывал новые строительные материалы и смеси — более долговечные и надежные.

Я видел себя главным городским архитектором… для начала. Но мечтал построить город с нуля, с выбора места. Современный, технологичный, экологически чистый город будущего.

Когда закончил прокладывать трамвайные пути и подводить электричество к ним и дорожной разметке — пешеходные переходы у меня светились в 3D, перед машинами опускался непроницаемый световой занавес, а сигналы светофоров дублировались голограммой на нем — часы показывали почти час ночи. Я устроился за столом и достал свою уже сильно потрепанную тетрадь, куда еще со школы зарисовывал возникающие образы, вклеивал картинки из журналов, перечерчивал архитекторские проекты и записывал свои идеи. Они рождались из ничего — хватало проехать по дороге, и они оживали дополненной реальностью: там я бы переделал дорожную развязку, тут не хватало пешеходного перехода, этот светофор лишний, а чтобы подъехать к тому торговому центру, надо намотать до разворота лишние пять километров, хотя можно было вот тут просто сделать эстакаду или тоннель. А берег реки… и вот тот пляж…

В тетради осталось всего три странички. Я их уже озаглавил: «Главный архитектор Недвижинска. Мой офис». Сюда я хотел набросать дизайн-проект своего кабинета, но все время откладывал. Почему-то он навязчиво представлялся мне квартирой-офисом и был пропитан мужским одиночеством. И полгода женитьбы никак не меняли этот образ. Я не мог его сломать, как бы ни заставлял себя думать иначе. Упертое подсознание убеждало, что надо именно так: жилой блок с гостиной и комнатой отдыха — спальней — с большой ванной, и рабочая часть — кабинет с приемной и комнатой переговоров. И еще один блок — собственная мастерская, где я бы делал макеты будущих проектов. Я почему-то до сих пор глубоко внутри души мнил себя холостяком, стоял в воображении перед панорамным окном в кабинете и смотрел на город с тоской. Даже не на город, а гораздо дальше — туда, куда от меня, идиота, сбежала яркоглазая девчонка. На сердце, на самом его донышке, лежала тяжесть о того, что моя кретинская попытка разрушить ее брак три года назад и вернуть в себе влюбленного мальчишку, глухо провалилась. Я ждал три года… Идиот…

Чертыхнулся, прогоняя внезапные картины, как я приезжаю в Москву и по-мужски разговариваю с мужем Кати, признаюсь ей в любви и увожу с собой — ударили по телу, словно с разбега о стену. Я женат! Точка! Приехали! Я люблю жену…

И снова чертыхнулся.

Захлопнул тетрадь, сунул ее в спортивную сумку — завтра выходной, пока Сабина будет на репетиции, у меня появится время сделать набросок хотя бы ванной. И пора бы вплотную заняться отделкой второй половины дома.

* * *

Я подъехал к дому одновременно с такси, на котором приехала жена. Немного пьяная и веселая.

— Дим, зачем тебе телефон, если он выключен? — беззлобно возмутилась, буквально упав в мои руки жена. — Я хотела, чтобы ты забрал меня из «Дедушки».

— Прости, не знал, что вы сегодня гуляете.

— Ну-у, мы так… — она смешно поджала губы и стиснула кулачок — основательно прогнали, и нам было что отметить.

— И та сцена, что не шла, больше не угрожает тебе потерей места примы? — я лукаво прищурился и улыбнулся.

— Я даже больше тебе скажу — я крепко стою на этой позиции.

Мы уже вошли в дома, жена скинула босоножки и прошла в гостиную. Упала на диван. Я сел рядом.

— Ты рада?

— О-о, да-а! А еще сегодня у нас появилась новая костюмерша. Она такая… как ты возрастом, крас-сивая, — сделала кокетливый жест плечом и головой Сабина, — глаза, как огни — яркие… Виктор сказал, заполучить ее для нашего театра — редкая и большая удача. Она много лет работала в Москве, у нее там еще свежие связи — только сегодня приехала. Веселая, столько историй про звезд рассказывала — закачаешься! Я думаю, мы подружимся.

Сабина встала, а меня словно прижало к дивану, кровь рванула по венам как шальная, а сердце скакнуло в горло и упало в живот, замерев камнем… Слишком многое сходилось…

— Как зовут? — еле вытолкнул из горла.