Бывшая в употреблении

— Я передам Нине приглашение, но… — подал плечами и покачал головой в недоумении и каком-то даже недоверии, все так же пристально смотря на нее и внимательно наблюдая за ее неловкими попытками перестать волноваться.

— Я все понимаю. Мне правда очень хочется загладить вину… Я буду ждать…

Кирилл чуть заметно кивнул, не отказывая и не давая согласия, лишь утверждая, что принял к сведению, и прошел вглубь двора. Сабина постояла еще немного, пока он выкатил то, что ему надо, закрыла за ним дверь в воротах и вернулась в дом.

Если бы задержалась на несколько секунд, то могла бы услышать, как Кирилл, загрузив пульверизатор, бросил ей вслед недовольно:

— Актриса… погорелого театра…

Глава 8. Пятьдесят оттенков серого

«Спектакль возникает только тогда, когда его играют»

Ханс Георг Гадамер

— Ну как тебе? — склонившись поближе ко мне из соседнего кресла, спросил Виктор, не отрывая взгляда от сцены.

Я тоже наклонилась к нему, чтобы своим шепотом не мешать актерам репетировать, потому что сказать мне было что:

— Сабина тянет одеяло на себя[23]

, поэтому ее партнер шакалит[24]. А во втором акте она вообще страданула[25].

Главный режиссер чуть заметно кивал, а когда я договорила, усмехнулся и повернул лицо ко мне. Наши взгляды столкнулись и синхронно упали: его — на мои губы, мой — куда-то в ноги. Все это случилось за секунду, вряд ли дольше, а потом я услышала:

— Катюш, тебе бы не костюмером, а театральным критиком работать, очень тонко подмечаешь.

Подавила вздох облегчения — что я понравилась Виктору, поняла еще в первый день в баре, но не готова была ни к каким отношениям, кроме простого человеческого общения. Мне бы Илью до конца выдохнуть. Хотя, признаться себе, парень был приятным в общении, очень начитанным, с чувством юмора и такта. Хотя внешность прожженного плейбоя у меня еще пока никак не связывалась с его деятельностью главного режиссера. Его бы на сцену, афиши и в главные роли — театр собирал бы аншлаг за аншлагом.

— Нахваталась, — я улыбнулась и выпрямилась в кресле, разрывая слишком интимную дистанцию.

Илья как раз и был театральным критиком, поэтому я действительно нахваталась. В общем-то, и профессию с дизайнера на костюмера я сменила из-за него. Он хороший человек, мужчина, муж, но носился с идеей фикс, что наша семья должна положить начало династии театральных деятелей. Мне же всегда нравилось шить, я частенько, делая дизайн-проекты, сама отшивала чехлы для мебели, шторы и прочий домашний текстиль. Даже картины сшивала из лоскутков ткани. А в тот год, когда он предложил устроить меня в Театр Эстрады на вакантное место помощницей костюмера, мы переживали очередной виток напряжения в семейной жизни, и я согласилась.

Тогда смена деятельности и активное заочное обучение новой профессии помогли мне не впасть в депрессию и спасли нашу совместную с Ильей жизнь, но вот лучше ли это, я уже не знала. Тогда мы были моложе и еще не успели так закостенеть в своих вкусах, взглядах на жизнь и желаниях, и расстались бы если не так мирно, как сделали это сейчас, зато наверняка пережили бы разрыв легче. Увы, восемнадцать лет брака просто так не выбросишь и не забудешь, мы пережили вместе многое, притирались сложно, и когда, наконец, наши отношения должны были бы напоминать вкус изысканного выдержанного вина, я вкушала их как винный уксус.

— Вряд ли я нахватаюсь умения шить или придумывать костюмы, даже если буду двадцать лет стоять у тебя над душой, — возразил парень.

— А ты попробуй, — улыбнулась я и ткнула его кулаком в предплечье.

— Да запросто! — принял вызов Виктор. — Сегодня и начнем. Расскажешь мне что-нибудь интересное из истории театрального костюма? — загадочно улыбался парень.

Заигрывал и явно намекал на свидание, которое мне совершенно ни к чему. Поэтому я склонилась к парню, снова сокращая дистанцию до интимной, так что наши головы едва не касались друг друга, и сказала:

— Ну-у, да, но только если ты расскажешь мне, почему прима халтурит роль и не сводит с тебя глаз.

* * *

Сдача объекта — всегда-то нервотрепка, а сегодня, когда чувствовал себя выбитым из колеи, бесило все. И это граффити плохой приметой резануло по нервам, как смычком, и непонятно с чего взявшаяся решимость распланировать несуществующий кабинет в несуществующей башне несуществующего Делового квартала бесила идиотизмом, и приглашение Кати на ужин… Но совсем добило ее желание загладить вину перед Кирюхой с Ниной.

Что случилось с Сабиной? Какая муха ее укусила?