Бывшие люди

В левом крыле Таврического дворца заседал Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов, который, в противовес Временному правительству, представлял власть уличной толпы. Солдаты в нем численно превосходили рабочих, а исполнительный комитет состоял по большей части из интеллигенции – меньшевиков, большевиков и эсеров. Чтобы заручиться поддержкой Совета, Временное правительство согласилось на выполнение восьми условий, включая амнистию для политических заключенных, свободу слова, печати, собраний и отмену всех ограничений гражданских прав по принципам сословной принадлежности, вероисповедания или национальности. Ленин не без основания назвал тогда Россию «самой свободной страной в мире». Новое правительство также согласилось немедленно ликвидировать полицию, охранные отделения и корпус жандармов. Эти меры вместе с роспуском царской губернской администрации имели гибельные последствия: Временное правительство осталось без инструментов эффективного управления страной в тот момент, когда Россия погружалась в пучину смуты.

В тот же день группа солдат явилась в Фонтанный дом к графу Сергею, который был в это время наверху с Екатериной, Дмитрием и Ирой. Его спросили, есть ли у него сыновья и где они. Граф отвечал уклончиво, не называя имен. Солдаты стали выяснять, есть ли в доме оружие и боеприпасы. Они утверждали, что на крыше Фонтанного дома видели полицейских, стрелявших по восставшим. Тем временем другая группа солдат пробралась по длинным коридорам до комнат внучки графа Лили Вяземской, и там они набросились на еду, так как стол был накрыт к обеду, после чего сбежали. В тот же день пришла вторая группа солдат. Эти были грубее и злее, они утверждали, что их послали произвести в доме обыск.

Стрельба на улицах время от времени возобновлялась, детям велели держаться подальше от окон; если стрельба усиливалась, их отсылали в комнаты Дмитрия, окна которых выходили во внутренний двор. 1 марта снова явились солдаты для осмотра дома. В комнатах Лилии Шереметевой они обнаружили множество охотничьих ружей. Одно из них неожиданно выстрелило, едва не ранив Лилю и оставив ее почти глухой на одно ухо. Семья, впрочем, счастливо отделалась, и солдаты ушли, не причинив никому вреда.

Алика Сабурова, гражданского губернатора Петрограда, восставшие разыскивали. Тревожась за безопасность Анны и детей, он уговаривал семью уйти со слугами в Фонтанный дом, но они отказывались. 1 марта группа солдат явилась в губернаторский особняк и попыталась увести Алика в Таврический дворец. Видя, что солдаты пьяны, и опасаясь, что его убьют по дороге, Сабуров пытался остановить их, настаивая, что не двинется с места, пока они не найдут автомобиль, чтобы доставить его во дворец. Несколько мучительных минут солдаты спорили между собой, пока все семейство и прислуга ждали, стоя на парадной лестнице. Спас ему жизнь молодой солдат с широкой повязкой на глазу, который убедил товарищей, что они не имеют права арестовать Сабурова без письменного мандата. Солдаты повернулись и ушли.

На улицах Петрограда толпа творила насилие и самосуд. Образ Февральской революции как «бескровной» – не более чем миф, созданный для оправдания Временного правительства и легитимации его власти. Если первой кровью была кровь демонстрантов, то дальше по большей части проливалась кровь полицейских, офицеров и других служилых людей. Павел Граббе, сын графа Александра Граббе, бывший тогда подростком, вспоминал, как смотрел в окно на лежавшую на улице кучу бревен, припорошенных свежим снегом. Пока он смотрел, у бревен обозначились руки и ноги, и Граббе понял, что это замерзшие трупы полицейских. Повар американского посольства пришел на работу в истерике: у него на глазах кто-то саблей обезглавил полицейского. Генерал Штакельберг убил двоих, когда солдаты пришли обыскать его дом, прежде чем сам был застрелен на глазах жены. Солдаты сорвали с него одежду и надругались над телом; по некоторым сведениям, его отрубленную голову насадили на пику. Официально признано, что в период Февральской революции было убито и ранено 1443 человека. Помимо этого, восставшие матросы зверски убили несколько сот офицеров в Гельсингфорсе и Кронштадте.