Бывшие. Вспомни о нас

– Однажды ты сказал мне… – Я втягиваю в легкие обжигающий воздух и заставляю себя посмотреть на Глеба. Даже если заплачу, он все равно не увидит моих слез. – Ты сказал мне, – я повторяю громче из-за шума дождя, – что больше не можешь цепляться за ложные надежды. Не можешь выносить, когда тебе ворошат душу. – Глеб заметно стискивает челюсти, но в остальном остается неподвижным. Я сглатываю ком в горле и продолжаю: – Тогда же ты сказал, чтобы я исчезла из твоей жизни. Что ничего не выйдет. Чтобы я начала жизнь с чистого листа. – Я снова сжимаю его проклятый бадлон и дергаю от бессилия. – Без тебя, – цежу я сдавленно. – Ты говорил, что так будет лучше. Что ты принял это решение, и оно не подлежит обсуждению. Решил и точка! Сдался и сказал забыть! Но проблема в том, что я не забыла. – Я мотаю головой, чувствуя, как дрожат мои губы. – Я не смогла, – тише. – А ты смог.

Я отпускаю его бадлон и только сейчас понимаю, как сильно онемели мои пальцы.

– Не знаю как… но ты смог забыть меня.

Покачав головой, я медленно отступаю назад, но вздрагиваю, когда он хватает меня за руку и дергает на себя.

– Я тоже не знаю как, Лена. – Мозолистая ладонь перемещается на мое горло и мягко сдавливает его. Я распахиваю рот и задыхаюсь от грубой близости, когда Глеб прижимается носом к моей щеке и рычит: – Но. Эти. Блядь. Губы.

Он сминает их большим пальцем, прежде чем наклоняется и прикусывает нижнюю.

– Эти губы сводят меня с ума, – хрипит он и забирает мой слабый стон требовательным поцелуем. – Черт… сладкие…

Все, что я могу, это пытаться не задохнуться, когда его язык встречается с моим и бьет разрядом тока. М-м-м… Я проглатываю еще один свой стон, позволяя Глебу поглощать себя, несмотря на бурлящую внутри обиду. Сейчас все это становится неважным.

Важно лишь то, как самозабвенно он целует меня. Настолько, что мне хочется разрыдаться от нарастающего внутри облегчения.

Я даже не замечаю, как впечатываюсь спиной во что-то твердое и холодное.

Его пальцы собственнически впиваются в мою плоть, и я горю, наплевав на то, что мы все еще стоим под проливным дождем.

Я пытаюсь угнаться за ним, целуя его губы так, словно от этого зависит моя жизнь. Не уступаю. Вымещаю всю свою тоску по нему. Он не поймет. А я плевать хотела сейчас на это. Вот просто шлю все к черту и пропадаю в поцелуе, граничащем с безумием.

Сильные ладони Глеба сминают мое лицо, и он отрывается от моих губ, прижимаясь ко мне лбом. Мы оба тяжело дышим. Нас даже трясет одинаково.

– Кто ты такая? – хрипит он и запрокидывает мне голову так, чтобы я смотрела в его мрачное лицо. – Почему мне так крышу от тебя сносит?

Я хочу, чтобы ты сам об этом вспомнил!

Но вместо того, чтобы озвучить свои мысли вслух, я накрываю гранитные скулы Глеба ладонями в ответ и тянусь к мужественным губам, желая получить тепло его языка. Еще раз. Я хочу этого. И мне все равно, что мы на улице. Все равно на редких прохожих, спешащих укрыться от дождя. Тот факт, что мы не обращаем внимания на непогоду, лишь обостряет все, что сейчас происходит между нами.

– Тебе придется разобраться в этом самому, – шепчу я, и Глеб вновь набрасывается на мой рот, рыча и сминая мои губы своими.

– Лгунья, – стонет он и кусает мою нижнюю губу, будто наказывает. – Но красивая, черт возьми.

Я не успеваю ответить, потому что Глеб со всей мужской грубостью забирает воздух из моих горящих легких.

Такой злой и несдержанный. Но такой настоящий.

Он рядом и хочет меня, пускай пока еще и не понимает почему.

Все происходит слишком быстро.

Сквозь шум в ушах я слышу разблокировку машины. Щелчок дверью. А потом меня осторожно толкают на заднее сиденье внедорожника.

Я вся мокрая. Узкая юбка липнет к ногам и затрудняет движения, но Глеб решает эту проблему, когда забирается следом и рывком усаживает меня к себе на колени, с треском задирая мою юбку на бедра.

Черт.

У меня перехватывает дыхание.

На мгновение мы замираем.

Смотрим друг на друга.

Не мигая.

Все вокруг исчезает. Перестает существовать. Кроме нас. Наших прерывистых вдохов. Приглушенного шума капель дождя, бьющего по крыше машины и запотевшим стеклам. Его горячих ладоней на моих бедрах. Его жадных пальцев, которые царапают обнаженную кожу над ажурным краем чулок.

Я не сопротивляюсь, ни когда Глеб приподнимает меня. Ни когда расстегивает свои брюки. Ни когда он отодвигает мои трусики в сторону и головка его члена пружинисто касается моих влажных складок.

Боже…

Глава 7

Я впиваюсь пальцами в затылок Глеба и прижимаюсь своим лбом к его. Так жарко. Так невыносимо жарко. Он смотрит на меня сверкающими дикими глазами, сжимая мои пышные бедра и опуская меня на свою толстую твердую длину.

Глеб в нетерпении толкается бедрами, и я соглашаюсь с ним, проглатывая его сдавленное шипение вместо воздуха. Царапая его затылок, чтобы хоть как-то справиться с поглощающей вспышкой болезненного удовольствия.