Бывший горожанин в деревне. Курс выживания

Названия Верховье и Верховажье образовались от верхнего течения реки Ваги, некогда судоходной и глубокой. Еще в 70-х годах XX века по ней регулярно осуществляли лесосплав. Верхние истоки реки находятся ближе к Вологде, а впадает она уже в Архангельской области в Северную Двину, имея по пути многочисленные притоки — к примеру, реку Кулой. Сегодня река Вага омелела настолько, что рыбу в ней удается ловить лишь сетями, да и то в строго определенных местах, сохранившихся ямах, а есть участки, которые летом перейти можно вброд — с одного берега на другой — всего 30 метров. Именно один из таких участков имеется в двухстах метрах от моего хутора. По весне во время разлива Вага заполняет также свое старое русло, в которое вместе в водой проникает рыба — после отлива воды здесь ее ловят множество.

Местное отделение милиции, расположенное в селе Верховажье, славится своим одноименным радиопозывным («Вага»), работающим на частоте 172,575 МГц.

Живут здесь люди по большей части скромные. Денег за работы берут немного. К примеру, вскопать огород трактором — 250 руб., телега обрезков дров (горбыля) — бесплатно, вытащить легковую машину или «Газель» из непролазной, безнадежной ямы — «даром-то». Три литра первоклассного, еще теплого, молока — 45 руб. Зарезать поросенка, да снять шкуру, да разделать — кто берет 250 руб., а кто и задаром.

Так что существует уже повсеместно мнение, что лучше брать деньгами. Ничего нового здесь селяне не изобрели — в части денежной оплаты взамен натуральной — большие города давно так живут.

1.15.2. Девчушки

Девушки-девчушки в большинстве своем жеманны, притворно горды, подчас в разговоре «делают» какие-то странные, сладострастно-томные глазки, прикалываются, не понимая хорошенько не только самого предмета прикола, но даже не зная правильно своего природного языка. Толкуют о жизни в крупных городах, где сами бывали по случаю учебы или приглашены были в гости, зная ту жизнь, скорее, понаслышке, от подруг и знакомых молодых людей.

Подчас «гонят» все местное, русское, не хвалят Верховажье, где живут спокон века — все, что не они, то худо, тогда как худое всего скорее может быть там, где они.

В сокровенных своих мечтах живут уже замужем за пришлым, но непременно благовоспитанным принцем, случайно посетившим их малую родину, а затем вынужденным отъехать в самое сердце Родины большой. Работать не хотят ни здесь, ни в мечтах своих: «От работы кони дохнуть», «а пусть работает железная пила», — слышал я от таких не раз. Вместе с тем жить мечтают не хуже иных, даром что делать ничего не умеют, да и не стремятся научиться.

Даже среди более или менее сносно закончивших среднюю школу у единиц лишь есть желание, совмещенное с возможностями родителей, отъехать и поступить в университеты дальше Вологды. Обучение в вологодских высших учебных заведениях считается здесь верхом удачи.

Часто преобладает другое, естественное, вполне позволительное желание — выйти поскорее замуж, и выйти повыгоднее. Выгоды эти состоят, по разумению дочек, в том, чтобы жених нравился и был богат (хотя бы перспективен) или, хоть, по крайней мере, нравился. По разумению мамочек — чтобы только был непротивен да богат, по разумению теток, родственниц в любом колене, бабок и бабушек — чтобы только богат, да не просил бы приданого. Что до отцов, которые, к счастью, еще встречаются здесь в полных семьях, то, по большому счету, — скорее бы дочку «отдать». Мамочка же, в свою очередь, думает: дочь моя красавица, я ее отдам и без приданого, мне надобно еще сына содержать на учебе. А у иной если нет сыновей, и рада бы что дать за дочерью, но все хозяйство в долгах, а муж (одно название) изволит забавляться с собутыльниками — каждый вечер «пьет горькую», тут, иногда, не до приданого.

Что же тут делают селяне? Обыкновенно живут как можно роскошнее, сверх своего состояния, «в долгах, как в шелках». «Можно посыпать голову пеплом, а можно разодеться в пух и прах», — это здесь я замечал не раз.

Естественно, каждое из упомянутых родственных лиц прибегает к тем мерам и средствам, которые оно, по своим соображениям, найдет необходимыми, чтобы пристроить свою дочку, племянницу или внучку — иногда еще ребенка, едва окончившую среднюю школу, которая еще не опытна в жизни (в противопоставление тому, как ей нравится думать), «еще ничего не понимает» — на взгляд родителей, а иногда и такую взрослую, что уж, с позволения сказать, слишком понимает все.

Часто в Верховажских деревнях случаются печальные свадьбы или просто сожительство с бесперспективным концом, если, конечно, не считать воспроизведенного на свет совместными усилиями ребеночка, которого надо воспитывать матери-одиночке или с помощью отцовских алиментов.