Бывший принц (СИ)

Миша не боится. Широко расставив руки, он падает вниз.

Он не ныряет головой вперёд, будто хорошо подготовленный пловец. Как и альфа секунды назад, он просто падает, принимая смерть в любом её проявлении.

Но смерть не может забрать омегу так просто. Она с лёгкостью выпускает его из ласковых объятий, позволяя погрузиться глубже и отыскать потерянное.

С потугами Миша выволакивает тело на землю. Альфа, именем которого он так и не озаботился, кашляет, отхаркивая грязную воду и кровь.

— Ты чертовски везучий мудак, — произносит омега, всматриваясь в полуживую тушу. Сложно поверить, но этот альфа жив!

Тот перехватывает мокрую прядь, заставляя Мишу нагнуться ниже. Омеге больно, но он не обращает внимания, позволяя кусать свои губы.

Ну привет

Очнулся я в больничной палате. Ощущения скверные. При попытке пошевелиться вспомнил анатомию досконально.

— Воешь, значит, есть хребет, — насмешливый голос достиг ушей, послышались шаги, уха коснулось чужое дыхание. — Иначе ломать было бы нечего. — Звонкий смех ударился о стены палаты. — Шучу-шучу.

Переведя дыхание и дождавшись, пока перед глазами перестанет мелькать, я отыскал взглядом блондина.

Миша успел пересечь комнату и теперь, подгибая ногу, опирался на стену. На его губах вызывающе надувался кислотно-розовый пузырь.

Яркие вещи потемнели от грязной воды, волосы слиплись и засохли на затылке толстыми сосульками, на лице местами слой грязи, но, похоже, он совсем этого не замечает, глядя на меня своими почти прозрачными голубыми глазами, словно кот, заинтригованный мышкой.

— Тебе не нужна помощь врача? — прокашлявшись, спросил я.

Омега откинулся затылком на стену и внимательно посмотрел на меня.

— Ладно, — снизошёл он наконец, игнорируя мой вопрос, — ты застал меня врасплох.

— Поэтому ты не дал мне утонуть?

— Спишем мой глупый поступок на удивление.

Новый пузырь раздувался всё больше, пока не достал до носа и смачно лопнул. Миша с аппетитом затянул резинку в рот, помогая себе языком. Его взгляд зацепился за моё лицо слишком крепко.

— Думаешь, я должен был что-то повредить? — с наигранным удивлением вспомнил он вдруг о моём вопросе. Подобие улыбки расползлось трещиной от уха до уха — оскалу позавидовал бы хищник.

«Не прокатило, Олег. Но ведь ты знал, что так будет.»

— Наверное, я должен был вывихнуть себе пальчик?

Он похлопал ресничками, напоминая дурачка. Поднял руку и с удивлением осмотрел свои пальцы. Взялся за мизинец, нажал. Треск, словно лопнула сухая ветка под подошвой, раздался в комнате и потух.

Лицо исказила гримаса, но до страдания и боли Мише было далеко — в глазах полыхнула ненависть. Он набросился на меня, в секунду оказываясь сверху.

— Тебе тоже не мешало бы сломать пару рёбер! Играть со мной вздумал? — шипел он, брызгая слюной и хватая за грудки. — Кто ты такой? Кто тебя послал?

Я перехватил запястья омеги, но Миша не собирался уступать так просто.

Между нами завязалась борьба. Сволочёныш не брезговал ничем — зарядил мне по яйцам, бил локтями куда придётся, укусил за шею.

«Блядь, Олег! Ты же знал, что не купится!»

Мне с трудом удалось опрокинуть его на спину и придавить собственным весом к койке.

Красный от ярости, со стиснутыми зубами, Миша таращил на меня глаза с треснувшими капиллярами — он скорее отгрызёт себе руку, чем позволит собой манипулировать.

— Меня никто не посылал и я не собираюсь тебя сдавать!

Мои слова вызвали новую вспышку гнева, омега извивался так отчаянно, что мы всё же повалились на пол, опрокинув койку. Иглы, торчавшие из моих рук, вырвало с мясом, брызнула кровь — пришлось крепче сжать зубы.

Не одному мне.

Зрачки расширились, стремительно захватывая голубые островки радужки. Он посмотрел на меня, напомнив голодного, готового отдать душу за кусок хлеба. Мгновение пулей промелькнуло мимо, и Миша ощерился похлеще взбешённого пса. Злость добавляла ему силы.

«Олежка, но ты ведь уже всё решил!»

Клыки выступили молниеносно; я рванул собственное запястье, кровь брызнула наружу. В следующее мгновенье я буквально вдавил разорванное запястье в его рот.

Миша вытаращился на меня в смятении.

«Давай же!»

Озлобленный, он перехватил мою руку и со злостью впился обломками клыков в рану, хищно затягивая горячую кровь.

Я наблюдал, как он буквально проваливается в экстаз, размышляя над тем, что успел узнать о Мише.

Впрочем, его звали совсем не Миша.

Ричард Дэймон Стоунхил, американец по происхождению, член уважаемой семьи, совершивший преступление против чужого лойде и приговорённый к Обструкции.

Страшнее наказания для омеги, тем более омеги со статусом, не было. Приговорённый к Обструкции лишался права быть завязанным с альфой, оставаясь почти человеком до конца своих дней — горькое унижение для омеги-вампира. Такая судьба ждала и Мишу. Только его это не устроило.

Моему человеку потребовались все его связи, внушительная сумма денег и пара первоклассных хакеров, чтобы выяснить, откуда в клубе «Зеркало» появился потомок уважаемой семьи, к тому же приговорённый к пожизненному аресту в маленьком городке на другом континенте.

Не собираясь мириться с судьбой, Миша решил всё сделать по-своему.