Cambia la vita

– Что за кислое лицо? Я и то в хорошем настроении! Кстати, мы сегодня никуда не едем, – Волган плюхнулся на кровать рядом с товарищем. В ответ на удивленный взгляд сказал: – Там снова дождь начинается. Вы деньги высушили? Да? Ну, они нам все равно не понадобятся.

– Ой ли? – Джим недоверчиво посмотрел на Волгана, странно обнимающего живот. – Боже, Ник, что ты стащил?

– Почему сразу стащил? Он ему все равно не нужен. Висел там, паутиной покрывался. Держу пари, Вурс даже не заметит, – на молчаливый упрек он лишь вытащил из-под рубахи тот самый кинжал. – Смотри, какой он хороший. Даже не затупился со временем…

Джим притворно устало вздохнул и отвернулся, чтобы Ник не увидел лёгкой улыбки.

– Стриги уже. И да, Барту лучше не знать.

Спустя примерно час Джим внимательно рассматривал своё отражение и не мог узнать себя. Лицо теперь было открыто, яркие глаза были ещё более заметны, даже небольшую родинку на правом виске сейчас было отлично видно.

– Я будто голый, – с сокрушением проговорил Норвуд, – какой кошмар.

– Неровно что ль? Вроде нормально, – Ник весело потрепал Джима по голове. Волосы были чуть подлиннее, чем у него самого. – Тебе так лучше, а то вообще как девчонка был.

Несколько минут сидели молча. По окнам и крыше забарабанил дождь, сильный ветер гнул деревья. Ник тихо сидел на лавке в углу, надевая серебряный клевер на новую толстую цепочку, естественно, украденную из кладовой Вурса. Джим даже спрашивать не стал, откуда она. Ближе к ночи, когда началась гроза, пришёл пьяный в тесто, как выразился Волган, Барт. Насилу уложив безвольное тело на кровать и накрыв его одеялом, ребята сели на пол возле окна и молча наблюдали, как сквозь дырявую крышу вода капает на кучу сена в углу.

– Прямо как дома… – после громкого раската грома сказал Ник. Его захлестнуло чувство одиночества и беспомощности. Джим почувствовал, что парень хочет что-то рассказать, но никак не решается. Не зная, как подтолкнуть его к беседе, Норвуд посмотрел на своего нового товарища. Вспыхнула молния, комната на миг осветилась. В глаза снова бросился уродливый шрам, делающий приятное и красивое лицо отталкивающим.

– Откуда у тебя этот шрам? – всё-таки решился спросить Джим.

– Наказали, – отрезал Ник.

– За что так-то?

– А ни за что! Просто так! Взяли и разрезали всю щеку! – в на секунду освещённой комнате яростно сверкнули серые глаза, – Прямо на глазах заливающихся слезами Элинки и Лори.

– Просто так людей не режут… – только через секунду Норвуд понял, что сказал это вслух.

– Они думали, я убил человека. А я не убивал! Жизнью клянусь, я не убивал! Веришь? Джим, скажи, ты веришь мне? – Ник больно стиснул его плечо, заглядывая в глаза. И, смотря будто в детские, наивные глаза, полные надежды, Джим смог сказать только:

– Верю.

– Чуть не зарубили тогда, представляешь? Почему отпустили, не понимаю.

Они проговорили до рассвета, но о прошлом Ника Джим не услышал больше ни слова.

Чтобы разбудить Барта, пришлось вылить на него ведро холодной воды. Собирались под тихую ругань мужчины. Ребята решили выехать ближе к полудню. Ветер гнал тучи на юг, а ехать нужно было на север, поэтому дождь больше не мог накрыть их.

– Нужно еды купить, – задумчиво сказал Джим.

– Бери, что хочешь: я плачу, – Ник взглядом указал на кинжал, который каким-то чудом не был замечен Бартом. Норвуд подошёл к Волгану и тихо, чтобы мужчина не услышал, сказал:

– Только без резни.

– Обижаешь! Я только напугаю.

Ари суетливо бегала, собирала необходимую путникам еду. Вурс радостно улыбался, предчувствуя хорошую прибыль. Парни уже вывели из конюшни лошадей, поправили поводья и седла.

– Расплатиться теперь не плохо бы, – говорил Вурс, когда нагруженные едой сумки прикрепили к седлам.

– Обожди, успеем, – усмехнувшись, ответил Ник. Как только Джим и Барт сели на лошадей, Волган дал поводья Джиму. – Иди сюда.

Когда ничего не подозревающий Вурс подошёл, Ник отдал ему несколько купюр. Рядом с крыльцом стоял Джурд. По веселым огонькам в глазах Волгана Джим понял, что ничего хорошего сейчас не произойдёт. Как только удовлетворённый, Вурс отвернулся, Ник выхватил из-за пояса кинжал и приставил его к горлу мужчины.