Чайка - принцесса с гробом. Книга 10 (ЛП)

Человек способен выбирать лишь в пределах тех ограничений, что наложены на него изначально.

Свобода совершенная — не более чем иллюзия, существующая только в воображении.

И Тору это прекрасно понимал.

Но…

— Да кто такой этот Проклятый Император?.. — со вздохом пробормотал он, дослушав Акари.

Каждая носившая имя Чайки исполняла долг.

Когда они выполнили свою миссию, открылась правда.

Однако Тору ничего подобного даже представить не мог.

— Разве можно такое придумать… а потом перейти от мыслей к делу?

Он догадывался, что именно Император Газ спланировал все так, что Чайки, девушки с одинаковыми именами, одинаково стремящиеся собрать «останки» и обладающие одинаковыми провалами в памяти, непременно начнут конфликтовать и сражаться за «останки» друг с другом.

В конце концов, если все как следует обдумать, никто другой не смог бы разыграть такой спектакль, а главное — получить с него какую-либо выгоду.

Но вот все остальное так и осталось выше понимания Тору.

— Чем выдумывать план, который начнет работать после смерти… почему он просто не предотвратил ее?

— Он говорил так, словно у него была на то какая-то причина, но… прости, брат. Я так и не смогла полностью понять смысла их разговора, — ответила Акари.

— Не вини себя, — Тору покачал головой. — Наверное, я бы тоже ничего не понял, окажись на твоем месте. Когда у тебя на глазах кто-то ест останки, а потом рожает Проклятого Императора, тут точно перестанешь понимать, что к чему.

Как только одна из Чаек собрала все останки, в ней тут же пробудилось сокрытое в глубине души понимание своего истинного долга. А именно: съесть труп Проклятого Императора, переработать его внутри себя и воскресить… точнее, переродить императора.

Разумеется, незрелое тело Чайки не может вынести роды более-менее взрослого человека. Таким образом, выполнившая свою миссию Чайка погибает во время родов от разрыва плоти, а все «запасные», не добившиеся цели Чайки превращаются в бесполезный мусор и теряют смысл жизни.

Так или иначе, каждая Чайка — лишь расходный материал.

Более того, они даже не люди.

Если верить словам мага из отряда Жилетта, они — просто бесплотные «маски», внедренные в головы детей-сирот по всему континенту. Вся сущность Чайки сводится к минимальному набору воспоминаний, необходимых для формирования личности, и на деле они — только копии личности и воспоминаний настоящей принцессы Чайки, погибшей во время штурма столицы Империи Газ.

Нет ничего удивительного в том, что Роберт Абарт при виде Чайки воскликнул: «Мы же убили тебя!» — ведь это действительно произошло.

Все нынешние Чайки — лишь призраки той. Вернее, клоны призраков.

— Ну и наворотил же он… — пробормотал Тору и посмотрел на свесившую голову Чайку.

Она сидела неподвижно и смотрела в пустоту.

Зная, что она лишь одноразовый инструмент.

Что она даже не человек.

Что она потеряла даже данную свыше цель.

Поэтому…

«Расходный материал», — всплыли слова в сознании Тору, словно подшучивая над происходящим.

Ведь они должны описывать образ жизни диверсантов.

Сильные мира сего расходуют диверсантов на свои нужды. Поэтому у диверсантов нет собственных целей.

Диверсант Тору считал такое положение дел благом, а потому не имел права ругать императора Газа за его методы. В каком-то смысле ему удалось сделать на основе Чаек идеальных «людей-инструментов».

Но…

«Но я неудавшийся диверсант», — подумал Тору с толикой самоиронии.

Он не смог вынести мысль о том, что его жизнь бессмысленна, что он просто родится и исчезнет.

Он не смог смириться с жизнью человека, живущего в плену обстоятельств ради того, чтобы умереть.

Подобно… ребенку Хасумин, которому она даже не успела дать имя.

Тору до сих пор помнил, как стоял посреди дождя, прижимал к себе тело младенца и чувствовал, как оно остывает. Хотя, быть может, то тепло даже не принадлежало ребенку. Может, он погиб еще до этого, а Тору только чувствовал тепло Хасумин, долгое время прижимавшей младенца к себе. Сейчас правду уже не узнать.

Она передала ребенку жизнь… но та не пошла дальше и угасла.

Так неужели они, неужели все их предки рождались ради того, чтобы поток жизни иссяк?

Неужели их жизнь, их гнев, их смех, их слезы — все было напрасно?

Раз так, уж лучше бы он родился травой.

Раз так, уж лучше бы он родился камнем.

Но поскольку людям не удалось родиться кем-то еще, они…

— Брат, — обратилась к Тору Акари.

Похоже, она тоже не понимала, что сейчас делать с Чайкой.

Сколько бы двоих диверсантов ни убеждали в том, что Чайки — расходные материалы и вообще не люди, они видели в них все тех же девушек. Конечно, они сочувствовали им в том, что те оказались личностями, насажденными сиротам, и что всех их с самого начала просто использовали, но ведь Чайки не выбирали этот путь самостоятельно.

Дети не выбирают, у какого родителя им рождаться.

Люди вообще не приходят в этот мир по собственному выбору.

А значит…

— Чайка, — Тору встал на колени перед Чайкой и обратился к ней.

Но та не ответила.

Ее фиолетовые глаза даже не посмотрели на Тору.

Чайка потеряла цель в жизни, ее смысл существование вырубили под корень. Она превратилась в живой труп.