Чайка - принцесса с гробом. Книга 11 (ЛП)

Конечно, мнения о том, насколько растягивается понятие «человека», могут быть самыми разными… но скорее всего некто вроде Проклятого Императора — не стареющий, не слабеющий, способный при соблюдении определенных условий воскреснуть, — отстоял от человечности еще дальше, чем Лео.

Более того…

— Магическое изменение, говорите… — Альберик опустил взгляд на обрубок левой руки.

Когда он стал «апостолом», ему дали искусственную руку, которая двигалась ничуть не хуже настоящей. Она подключалась к его нервам и через них управляла сознанием рыцаря…

— В худшем случае вас могут превратить в нечто невообразимое.

В нечто, по сравнению с чем полукровки покажутся в разы ближе к обычным людям.

Может, ему оставят внешность, но внутри он станет чем-то совершенно иным.

И вообще — уж не обусловлено ли мышление императора Газа именно его бессмертием? Раз так, аналогичное изменение тела Альберика наверняка каким-то образом на него повлияет.

Человеку нестареющему, далекому от смерти, трудно трепетно относиться к жизни.

Люди проходят путь от крайне эмоциональных детей до более спокойных и рассудительных взрослых. Если же этот путь продолжить еще на сотни, тысячи лет, разве чувства не истлеют окончательно, разве не уступят место жестокому, бесчеловечному мышлению?

— Как бы там ни было, я не хочу, чтобы командир превращался в такое. Пусть даже ради того, чтобы защитить нас.

— Зита…

Альберик изумленно окинул взглядом девушку-механика.

А затем…

— Ты ведь согласна, Виви?

— Э?.. — Зита так неожиданно повернулась к Виви, что та оцепенела. — А, ну… конечно… и вообще, я хочу, чтобы господин Жилетт оставался сам… собой… вот… Если он спасет нас ценой своей жизни, я… пусть и выживу, но никогда себе этого не прощу…

Виви покраснела и опустила взгляд.

В очередной раз ее эмоции взяли верх над рассудком. Слова, которые она произнесла, основывались на том, что она пережила после того, как встретилась с Альбериком в обличье «апостола».

Любовь к кому-то распространяется не только на действия и умения человека, но и на его характер. Лишь в кошмарах Виви могла представить, что от личности ее возлюбленного может не остаться и следа.

— Но раз так… — нахмурившись, проговорил Альберик, несколько секунд посмотрев на замолкших девушек. — Выходит, нам все же придется выживать через битву.

А для этого им не хватало сил. Безусловно, иногда принять бой можно в невыгодных условиях, но бросаться в битву без единого шанса на победу — форменное, бессмысленное самоубийство.

Но…

— Господин Жилетт? — обеспокоенно вопросила Виви, глядя на то, как крепко задумался ее командир.

И наконец…

— Хочется, конечно, верить, что и они придут к тому же выводу… — подытожил Альберик с надеждой в голосе.

***

Чтобы восстановить силы, нужны сон… и еда.

Это касается и магов, и мечников, и кого угодно.

Отряд Тору всегда носил с собой «солдатские шарики» — питательную «еду» в форме небольших шариков, — но подобное питание годится лишь в экстренных случаях. Не стоит думать, что они могут заменить полноценные трапезы. Даже диверсанту пилюля не восстановит боевой дух, не говоря уж об остальном.

К тому же солдатские шарики не избавляют от необходимости искать воду.

Таким образом…

— Вот весь улов.

Тору разложил на письменном столе еду, которую им удалось отыскать в замке.

Сушеное мясо, хлеб и вино вместо воды.

— Охохо! — подал восторженный голос пришедший в сознание Давид. — Кажется, у нас будет шикарный ужин.

— Если напьешься, твоим ранам будет только хуже, — тут же уколола его тоже оправившаяся от потери сознания Сельма. — Пригубишь и хватит.

— Жестокая ты… — опечалено протянул Давид.

Впрочем, он тоже понимал, что раненому нужно пить в меру, чтобы не навредить своему телу, поэтому в следующую секунду опустил протянутую за бутылкой руку.

— Кстати о ранах. Фредерика, — Тору повернулся к девушке возле себя. — Может, ты его раны залечишь?

— Нет. Не хочу, — сразу же ответила та.

— ...Эй, ты.

Вопрос о ранах Давида жизненно важный, ведь затем он определит, какую помощь тот сможет оказать в грядущей битве. Боец ближнего боя лишним точно не будет.

Но…

— В самом крайнем случае я согласна помочь Чайке или Акари, — продолжила девушка-драгун с недовольным видом. — Но с какой стати я должна кусать другого мужчину?

— Но ведь… — Тору не нашелся с ответом.

Практически с самой их встречи Фредерика постоянно кусала Тору, чтобы залечить его раны, поэтому он решил, что с точки зрения драгуна укусить человека — ни к чему не обязывающее действие на уровне рукопожатия.

Видимо, он ошибся.

Более того, из слов Фредерики выходило, что оно ближе к…

— Что такое, голубки ссорятся? — поинтересовался Давид с любопытством в голосе.

— Каким местом наш разговор похож на «ссору голубков»?! — нахмурившись, бросил в ответ Тору.

Однако затем Акари сложила руки на груди и размашисто кивнула.

— Так держать, брат. Тебе хватает развращенности, чтобы наслаждаться зрелищем того, как твоя любовница целует другого мужчину…

— Тору. Извращенец? — белая Чайка задумчиво склонила голову.