Чайка - принцесса с гробом. Книга 11 (ЛП)

Чувствуют ли Чайки утешение, когда делятся случившимся с сестрами по несчастью? Или же в силу своего положения могут лишь ранить друг друга еще глубже? Тору не знал, но…

— Прочие. Чайки. Тоже, — сказала вдруг Чайка. — Наверное. Нам. В отличие от них… Повезло.

По всему миру разбросало множество Чаек.

Скорее всего, большая их часть «выпала из борьбы» очень быстро. Многие из оставшихся впали в отчаяние, подобно Лейле, голубой Чайке. Они тоже отказались от судьбы Чайки и возненавидели все и вся.

— Поэтому ты… хочешь отомстить тому, кто принуждал их?

— Нет. Почему. Я… Сейчас. Жива?

— Что значит «почему»?..

Потому что повстречала Тору и остальных.

Безусловно, Тору не собирался присваивать заслуги и считать Чайку своей должницей, но ведь и правда — если бы они не встретились в лесу рядом с Дельсорантом, едва ли Чайка смогла бы добраться досюда. Она не только великолепный маг, но и ничего не знающая о жизни неуклюжая девочка. Без Тору она уже превратилась бы в чучело на продажу или просто погибла бы где-нибудь в глуши.

— Красная. Говорила, — Чайка опустила взгляд. — Наша. Удача. Зависит. От людей. Которые. Нас. Подобрали.

— То есть…

Не вдаваясь в подробности относительно правильности термина «подобрали», выживание, а также везение Чаек во многом зависело от того, какими «помощниками» они обзавелись.

И в этом смысле везучей можно назвать как белую Чайку, так и красную.

Ведь обе они смогли добраться сюда и пережить столкновение лицом к лицу с правдой.

— Наше прошлое. Подделка, — Чайка слегка улыбнулась.

Быть может, что сквозь слезы…

— Истинные. Мы. Прожили. Лишь. Эти. Год-два.

— …

— Скорее всего. Наше всё. Это…

Если предположить, что личность Чаек формировалась только при их жизни… то все они лишь младенцы.

И почти вся их жизнь прожита под боком опекунов.

Поэтому они для Чаек братья и сестры… другими словами, семья.

— Для меня. Важнее всего. Тору Акюра, — отчеканила Чайка, поднимая взгляд. — Вместе. Всегда. Везде. До конца. Твоя цель — моя цель!

Когда-то Тору дал себе такой же ответ на вопрос, который терзал его.

Он решил, что Чайка Трабант очень дорога Тору Акюре.

Что цель Тору Акюры — исполнять любые желания Чайки Трабант.

— Сопроводить Тору. Вернуться с ним. Мой долг. Я сама. Так решила, — объявила Чайка без толики сомнения в голосе. — Нас… наверняка. Ждут. Акари. И красная.

В одиночку Тору мог не вернуться живым после битвы с императором Газом.

Поэтому она хотела пойти с ним. Чтобы вернуться вместе. Чтобы хоть немного помочь Тору выжить. Пусть Чайка и говорила о «долге», наверняка она сама желала этого и…

— Не думай, что она переспорила тебя, Тору, — вдруг заявила Фредерика, принявшая второго всадника и раскинувшая крылья в стороны. — Чайка тоже сама пожелала и сама решилась, правильно?

— М-м!

— …

Тору просил того же и от Фредерики.

Чтобы и та жила не ради кого-то, а сама решала, что ей делать.

Поэтому он согласился с тем, что теперь они с ней стали единым целым, и поэтому не боялся взять ее с собой до самого что ни на есть порога смерти.

И к Чайке, похоже, нужно относиться так же.

— ...Ладно, — Тору протяжно вздохнул, затем решительно посмотрел вверх. — Вперед.

— Фредерика, спасибо. Тору, спасибо, — с улыбкой обратилась Чайка к Тору и к спине Фредерики.

— Лечу-у! — весело объявила Фредерика, громко хлопнула крыльями и резко взлетела.

***

— А-а-а-а-а-а!

Как правило, диверсанты не испускают боевых кличей.

Они, в отличие от солдат и рыцарей, не выступают на авансцене театра боевых действий и вообще стараются скрываться в тенях. Если в бою им как-то и необходимо дать волю боевому духу, он точно не примет форму неистового рева. Идеальный диверсант — тот, кто не говорит лишнего, убивает мгновенно и беззвучно.

Но…

— А-а-а-а!

Когда Тору обрушил на Артура Газа целую серию атак, он взревел так, словно пытался изгнать из легких весь воздух.

Тору по очереди выбрасывал оба комбоклинка, пытаясь достичь жизненно важных точек.

Горло. Левая половина груди. Лоб. Живот. Пах.

Пускай удары он наносил краткие, «Железнокровие» так усилило его мускулы, что каждый выпад, каждый взмах таил в себе смертоносную мощь. Если бы он сражался против обычного человека, тот давно лишился бы всех конечностей.

Но…

— …

Артур Газ с устрашающей точностью предугадывал все движения и отступал так, что атаки Тору каждый раз немного не достигали цели. Противник не пропускал ни единого выпада.

Более того…

— Придите, копья, — глухо произнес Артур Газ.

Его голосу ответила материя вокруг — она превратилась в копья и обрушилась сверху. Тору рефлекторно прикрыл голову, а в следующее мгновение орудия вонзились в него со всех сторон. Вернее, большинство из них отразилось о комбоклинки и доспехи, но четырем удалось отыскать бреши и пронзить тело Тору.

— А-а-а-а-а! — вновь взревел тот.

Хотя наездник на драгуне и способен с помощью магии залечивать собственные раны, он не может изменять нервы или удалять их из тела. Другими словами, пусть наездник почти бессмертен, боль от ранений он ощущает так же, как и обычный человек.