Чайка - принцесса с гробом. Книга 11 (ЛП)

Тору ощутил это каким-то неведомым чувством — быть может, инстинктами человека, быть может, умениями наездника.

Он никогда не считал Сина противником, которого можно недооценивать. В бою один на один он бы ни за что не выстоял против опыта Сина.

«Что за…»

Даже сейчас в облике Сина не было ничего, что сковывало бы всех вокруг ужасом.

Наоборот, его окружала холодная тишина.

Неужели в нем за короткое время что-то пробудилось? Неужели он достиг следующей ступени диверсанта? Конечно, Син и без того относился к полноценным диверсантам, но это не значит, что он в совершенстве владел всеми диверсантскими умениями.

Или же…

— Син Акюра, — обратился к нему император Газ.

— Да, мой господин, — отозвался тот.

— Как мы и договаривались, я оставляю на тебя треть мира. Прочие мелочи остаются на твое усмотрение. Для тебя у меня лишь один безусловный приказ: правь.

— Как пожелаете, — Син положил руку на сердце и поклонился.

Похоже, он целиком и полностью превратился в слугу императора Газа. Тору не знал, что произошло между ними в их отсутствие, но Син сильно изменился с тех пор, когда служил князю Хартгену.

— …

Тору перевел взгляд с императора Газа на Альберика.

Юный рыцарь-оперативник «Климана» щурился и вглядывался в императора Газа.

Потому, что слова императора шли вразрез с его убеждениями и верой?

Или же… настолько угодили в точку, что причиняли ему боль?

В любом случае, прямо сейчас он явно не спешил целиком и полностью одобрить предложение…

— Император Газ…

— …

Взгляд фиолетовых глаз устремился к юному рыцарю в ответ на его зов.

Пусть Артур и заигрывал с ними обещанием поделиться третью мира, он все еще смотрел на них, как на камни возле дороги. Во всяком случае, так казалось Тору.

— Вы все еще не ответили на мой вопрос. Почему именно треть мира? — повторил Альберик. — Если вы говорите, что обладаете достаточной силой для захвата мира, то и управлять им можете сами. И даже если бы вам не хотелось становиться публичной фигурой, вам сгодилась бы одна марионетка, не более. Вам нет нужды разделять вашу власть натрое и передавать кому-то еще.

— Суждение верное, но… — император Газ коротко кивнул. — В разделении мира на три части, конечно же, есть свой смысл. Равновесие в разделенном надвое мире может очень быстро рухнуть. Поэтому я хочу разделить его на три части ради стабильности. Если выражаться кратко, я хочу создать так называемую неразрешимую трилемму.

— Трилемму… — повторил Альберик вслед за императором.

Мнение о том, что противостояние трех фракций порождает своего рода баланс, довольно распространено. На поле боя нередко сталкивались три армии, и тогда битва порой переходила в застой. На поле боя рождается пусть временное, но равновесие.

Но важное условие состоит в том, что три фракции должны противостоять друг другу.

Если две из них заключат союз, то с легкостью разгромят третью, и от равновесия в одночасье не останется и следа. Более того, странно вообще говорить о равновесии, когда правители всех трех фракций — лишь марионетки в чьих-то руках. В чем смысл трилеммы, которая существует только для вида?

— Я хочу достичь мирового равновесия, — заявил император Газ величавым голосом. — Поэтому хочу поддерживать вечную войну трех фракций.

— Что?! — ошеломленно воскликнул Альберик.

Вместе с ним изумился и Тору, и все остальные.

— Вы хотите вновь погрузить мир в хаос войны?!

На мгновение Альберик скосил взгляд на Тору — несомненно потому, что тот в свое время говорил о том, что «война ему по нраву».

— Для начала я хочу исправить ошибку в ваших суждениях, — отозвался император Газ. — Конкретнее — слово «хаос».

— И что с этим словом не так?

— Ваше восприятие войны как хаотического состояния. И, как следствие, восприятие отсутствия войны как равновесия. Как я понимаю, вы считаете именно так. И это ошибка, — равнодушным тоном пояснил Проклятый Император. — Окончание войны и ожидание следующей — застой и гниение, рождающиеся от спокойствия. Как только воцаряется мир и люди успокаиваются, возникают новые проблемы, не связанные с войной. Сильные мира сего начинают набивать карманы, растет разрыв между бедными и богатыми, возникает дискриминация во множестве ипостасей. В условиях, когда миру недоступна грубая, интенсивная терапия, он медленно движется к смерти.

— ?!

— Скажи мне, рыцарь. Ты ведь раньше состоял в агентстве ускорения послевоенного восстановления «Климан»? — вопросил император Газ, перебирая в руке волосы стоявшей подле него Лады Нивы.

Скорее всего, только что воскресший Проклятый Император знал о существовании «Климана» и членстве Альберика благодаря тому, что впитал накопившиеся в Ниве знания.

Если подумать, император Газ никак не мог узнать о том, что Тору — диверсант. Впервые они встретились уже после того, как Тору превратился в наездника на драгуне.

Возможно, подобно тому, как в голове Чайки отпечаталась «инструкция по применению» живого гундо, так и Нива извлекла из Чайки часть воспоминаний, а после воскрешения императора Газа передала их ему.

Магия — технология, позволяющая использовать воспоминания в качестве топлива.