Чайка − принцесса с гробом. Книга 3 (ЛП)

Всю свою сознательную жизнь он провел в Акюре. Вокруг него было много таких же, как он, да и приемные родители у него имелись, так что по своим настоящим родителям он особо не тосковал.

Но… даже он понимал, что для обычных детей родители — важнейшие люди. В конце концов, он был диверсантом, что обязывало его понимать чувства других людей со всеми вытекающими последствиями.

— В порядке. Полном, — сказала Чайка, покачивая головой.

На ее лице не было грусти.

Тору уже почти успел успокоиться…

«Чайка. Ты… действительно дочь императора Газа?»

…как вдруг ему вспомнились слова Фредерики.

Казалось бы, разве можно в этом сомневаться?

Брать себе имя дочери Проклятого Императора и собирать его останки, невзирая на все опасности, может либо полный безумец, либо настоящая дочь.

Но… что, если Чайка действительно не настоящая дочь императора Газа?

Что, если на самом деле Чайка разбирается в чувствах людей еще лучше Тору и просто водит его за нос? Что, если она отыгрывает роль дочери императора ради каких-то своих целей, в которые Тору не посвящает?

Что, если у нее нет воспоминаний об императоре Газе просто оттого, что она на самом деле никогда не видела его?

Чайка говорит плохо и мало, из-за чего Тору приходится предугадывать ее мысли и заполнять пробелы между словами самостоятельно… но что, если и это лишь трюк, который она использует сознательно? Что, если она просто взращивает в нем такое удобное желание верить ей?

«Черт…»

Снова знакомое чувство, когда одно сомнение порождает другое.

Люди могут судить о других лишь по словам и действиям.

Когда Фредерика задала ему этот вопрос несколько дней назад, Тору, не задумываясь, заступился за Чайку, но…

«Я…»

Чувство, что он ощутил, было слишком размытым, чтобы назвать его «колебанием».

Но, тем не менее, он отчетливо понял, что внутри него что-то дрогнуло.

***

Слово «маг» лишь одно, но типов магов на самом деле много.

Поскольку магические технологии — достаточно обширная и развитая область, неудивительно, что стали появляться маги, специализирующиеся на тех или иных вещах.

Скажем, Зита из отряда Жилетта сама по себе была достаточно слабым магом, не способным самостоятельно использовать продвинутые технологии. Но в то же время она прекрасно разбиралась в инженерских вопросах, связанных с магией, могла эффективно использовать любые гундо, чинить и улучшать их.

Второй же маг этого отряда, Матеус, обладал полным набором умения образцового мага и сверх этого специализировался на коммуникационной магии, а также управлении сознанием.

Совмещая обе эти специализации, он мог изменять мозг животного так, что становилось возможным использовать его в качестве «слуги». Этот процесс требовал непрерывного поддержания заклинания, и сам Матеус оставался практически беззащитным, но в то же время это означало, что он мог транслировать информацию из глаз и ушей какого-либо животного прямо в свою голову.

Именно поэтому Матеус, на пару с разведчиком Леонардо, часто работал ушами и глазами отряда Жилетта.

— …

Матеус уже довольно длительное время сидел с закрытыми глазами внутри «Эйприл», припаркованной на стоянке города Радемио. Он сидел прямо на полу, скрестив ноги в позе лотоса и сложив на них руки, из-за чего казался похож на высеченного из камня идола какой-то секты (особенно если учесть невозмутимое выражение лица и лысую голову).

В этот самый момент «слугами» Матеуса были сразу 10 птиц.

Вообще, «заимствование» глаз и ушей очень сильно нагружало мозг мага, а уж сбор информации от 10 птиц одновременно мог привести к тому, что у мага пошла бы кровь из носа и ушей, а затем он и вовсе упал бы в обморок.

Другими словами, Матеус был превосходным магом.

— Все-таки не зря говорят, что мозги состоят из мышц.

— Разве кто-то, кроме тебя, так считает, Виви?..

Обе девушки отряда Жилетта — ассасин Виви и маг Зита — разговаривали, поглядывая на сидевшего на полу и управляющего «слугами» Матеуса.

Матеус, кстати, никак не реагировал.

Он был слишком занят управлением «слугами».

— Ему, поди, можно сейчас «мускулы» на лбу написать, он и не заметит, — сказала Виви.

Она была очень заметной девушкой с блестящими волнистыми волосами и строгим взглядом.

Величавые и даже волевые черты лица наталкивали на мысль о знатном происхождении. Ее облик все еще сохранял некоторые детские черты, но в нем практически не ощущалось слабости, из-за которой ее хотелось бы опекать.

Пожалуй… если бы она вдруг оказалась на каком-нибудь званом балу, то совершенно не выделялась бы на нем.

И именно поэтому ее неудачливая жертва поняла бы, что эта девушка — ассасин, лишь когда ее оружие уже впилось бы в жизненно важные органы. Виви почти не рассказывала о своем прошлом, но, судя по ее поведению, она явно училась быть ассасином, специализировавшимся именно на операциях в высшем обществе.

— Уж лучше усы ему пририсуй, — отозвалась Зита, натянуто улыбнувшись.