Чайка − принцесса с гробом. Книга 4 (ЛП)

— Ну, так, чтобы можно было даже в такой толпе понять «а-а, вон они где».

— Хочешь, я превращусь?

— Не надо. Прошу.

Больше всего Тору напряг ее тон — она сказала эти слова с такой легкостью, словно предлагала похлопать кого-нибудь по плечу.

— Но ведь будет заметно?

— Слишком заметно. Тут и до жертв дойти может.

Если бы в таком оживленном городе вдруг появилась фейла, тем более драгун, немедленно поднялась бы паника. А с учетом плотности толпы непременно возникнет давка, и нескольких человек затопчут насмерть. Кроме того, шуму будет столько, что сюда немедленно приедет отряд Жилетта и в несколько раз усложнит ситуацию.

— Я имел в виду что-нибудь, что могли бы заметить только они, — Тору сложил руки на груди.

А Фредерика тут же хлопнула в ладоши, словно ей в голову пришла отличная идея.

— Может, отрубим красной Чайке голову, насадим на пику и будем с ней ходить?

— Ну да, такое не пропустишь! Но зачем убивать человека, которого мы будем менять? И вообще, жестокая ты — отрубать кому-то голову ради того, чтобы привлечь внимание.

— Но ведь на поле боя такое сплошь и рядом? — ничуть не смутившись, отозвалась Фредерика.

И действительно — во время битв головы поверженных врагов нередко используют для подъема морали союзников и подавления противников.

— Потому что это поле боя. Здесь так нельзя.

— Какие у людей запутанные правила поведения. Меняются в зависимости от времени и места.

— Это скорее ты слишком постоянная.

Люди могут жить в обществе именно потому, что учитывают время и место.

Видимо, фейлы, в особенности драгуны, не живущие в стаях, и думать не станут о том, чтобы «оценивать окружающую обстановку» и «чувствовать момент».

— Короче говоря, пока мы не спасем белую Чайку — никаких необдуманных поступков.

Кстати, красную Чайку они снова связали и оставили в «Светлане». В этот раз следить за ней выпало Акари.

— Тору, — вдруг обратилась к нему Фредерика. Она задумчиво посмотрела на него и продолжила: — Я тут подумала. Она ведь тоже Чайка?

— Ну, по крайней мере, она так представилась, — Тору сразу вспомнил о той девушке в красном.

Те же волосы. Те же глаза. То же имя. Тот же запах. И та же амнезия.

Их одежда и непосредственное поведение отличались… но для двух разных людей слишком уж много у этих девушек общего.

— И цели у нее точно те же?

— Ну… в том, что касается сбора останков — да.

Собственно, красная Чайка и ее союзники атаковали отряд Тору именно для того, чтобы похитить «останки». До сих пор Тору лишь отбирал останки у других и не задумывался об этом, но если есть и другие люди с такими же целями, то и их самих вполне могут попытаться грабить.

Но, как бы там ни было…

— И, как результат, влияние на человеческое общество они оказывают одинаковое?

— …Чего? — Тору нахмурился и повернулся к Фредерике.

И тогда девушка-драгун сказала с беспечным видом:

— Я говорю о том, что они вполне могут развязать новую мировую войну. Ну и так вот. Тебе ведь, в принципе, вовсе не обязательно служить белой Чайке?

— О чем ты говоришь? — ошарашенно спросил Тору у Фредерики, но…

— Тебе ведь нужна цель в жизни, а вместе с ним — поле боя, где ее можно достичь? — спросила его Фредерика, словно ища подтверждение своим словам. — Но ведь ты можешь добиться того же самого, если будешь действовать вместе с красной Чайкой, разве нет?

— …

Тору собирался немедленно ответить ей… но не смог.

Он обязан белой Чайке.

Обязан за то, что именно она дала ему повод задуматься о том, что нужно попытаться найти в жизни новую цель.

Но он следовал за ней и работал на нее не только из-за чувства долга.

Фредерика говорила правду. Смысл жизни любого диверсанта — оставить свой след на поле боя. И если Тору будет путешествовать с Чайкой, то, быть может, на поле боя и не окажется, но битв на его пути автоматически станет больше.

Кроме того, действия Чайки вполне могут развязать очередную войну… во всяком случае, именно этого боялся отряд Жилетта и их начальники.

Но все это справедливо и в отношении красной Чайки.

Тору совершенно не беспокоило, та ли Чайка, за кого себя выдает. Его вера в нее не имела к этому никакого отношения. И, когда они были в «долине, из которой никто не возвращается», Тору сполна ощутил это.

А раз так, то нетрудно прийти к выводу, что служение красной Чайке, которая активно стремилась вовлечь мир в очередную войну, — лучший выбор, ведь их с Тору цели практически совпадали.

— Ты говоришь ерунду.

— Может быть. Может, я говорю глупость.

Тору заставил себя опровергнуть ее слова, а в ответ Фредерика задумчиво склонила голову.

— Просто, Тору, ты собираешься следовать за белой Чайкой только потому, что обязан ей за намек на необходимость поиска нового смысла жизни? Но разве такое не противоречит тому самому поиску смысла жизни?

— …

И снова Тору не нашелся с ответом.

Он понимал, что пыталась сказать Фредерика. На самом деле он и сам на задворках сознания задавался этим вопросом с того самого момента, как встретился с красной Чайкой, просто сам ничего не чувствовал.

Белая Чайка собирала останки отца для того, чтобы похоронить их.

Красная Чайка собирала их для того, чтобы отомстить врагам отца.