Чайки возвращаются к берегу. Книга 2

А бандит с отвисшей челюстью продолжал хвалиться своим подвигом. С новыми и новыми подробностями он рассказывал, как они подстерегали Балодиса, во что тот был одет в последний день своей жизни, и Лидумс узнал по этому описанию облик своего бесстрашного друга, некоторые его привычки, его манеру несколько необычно одеваться. Неужели этого смелого, отчаянного человека нет в живых? И могло ли случиться, чтобы в его портфеле были какие-то документы об их совместной затее пробраться в один из самых опасных отрядов «лесных рысей»?

А что делать Лидумсу, если бандит сказал правду? Попытаться вести двойную игру, чтобы потом убежать от бандитов? Но что будет стоить его жизнь, если бандиты сумеют скрыться за границу? И сколько друзей Лидумса погибнут, если даже он успеет предупредить своих об отходе бандитов через море? Нет, уж лучше погибнуть самому, чем выводить своих друзей под огонь вражеских автоматов.

Но мог ли Балодис вчера рано утром, когда он, по словам бандита, был убит, ехать в Ригу? Пять дней назад, когда Лидумс приготовился уходить на задание, Балодис внезапно почувствовал себя плохо. Прямо из Комитета его отвезли в клинику. Перед уходом в море Лидумс позвонил в клинику. Главный врач сообщил диагноз: гнойный аппендицит, требующий немедленной операции…

Конечно, бандитам могут быть известны привычки Балодиса, его внешний вид: получить такие данные через пособников не так уж трудно. А вот сообщить, что Балодис болен, пособники вряд ли могут…

И Лидумс швырнул на стол свой последний козырь.

Да, он действительно эмиссар «Латвийского центрального совета». Но мог ли он думать, что наткнется в курляндских лесах не на «лесных кошек», а всего лишь на слепых котят? Они даже не подумали о том, что у него может быть тайное задание, о котором им просто ни к чему знать. Но уж если дело дошло до того, что его собираются убить, он скажет им о главной цели своего приезда, а там они сами могут решить, воспользуются ли они его помощью или так и останутся слепыми котятами?

Он был доставлен к берегам Курляндии с острова Готланд на быстроходном торпедном катере по согласованному решению нескольких иностранных разведок, опирающихся в своей деятельности на «Латвийский центральный совет». На границе территориальных вод Советского Союза, неподалеку от Ужавского маяка, с этого катера была спущена на воду небольшая моторная лодка, на которой он и добрался до берега. Это при желании можно проверить: затопленную лодку нетрудно разглядеть в штилевую погоду — она покоится на дне моря в пятидесяти метрах от берега. А задача, которую он должен был выполнить, проста: связать лесные отряды с разведками Англии, Америки и Швеции для создания нелегальной дороги, по которой те могли бы направлять помощь «лесным братьям» и перебрасывать своих людей в Советский Союз. Не выполнил он свою задачу по простой случайности: попал не к «лесным кошкам», а к слепым котятам! Больше он говорить не будет. Все.

Бандит с отвисшей челюстью долго разглядывал пленника, потом грубо расхохотался, сказал:

— Суд удаляется для вынесения приговора!

Все трое вышли, остался только прежний страж, но тут же вошли еще двое. Несмотря на то, что руки у Лидумса все время были связаны, бандиты боялись упустить его.

«Совещание суда» продолжалось долго. Только перед закатом солнца «судьи» вернулись в бункер. Главарь нес с собой железную лопату.

— Пошли! — грубо приказал он.

Лидумса вывели со связанными руками, но повязку на глаза не надели. Один из подручных бандита нес на плече лопату, остальные держали Лидумса под дулами автоматов.

Так они прошли полкилометра от лагеря. Главарь остановился, приказал своим помощникам:

— Развяжите ему лапы и дайте лопату. Пусть копает могилу!

Один из бандитов разрезал ножом вожжи на руках Лидумса и воткнул в белый мох перед его ногами лопату. Все отступили на несколько шагов, может быть опасаясь, как бы пленник не рубанул кого-нибудь лопатой.

Лидумс помедлил, оглядывая лес и разминая руки. Они затекли и плохо слушались.

Но вот он вздохнул, аккуратно очертил границы могилы и срезал белый мох. Под мхом лежала песчаная латвийская земля. Он запустил лопату на полный штык и вывернул землю. Вот так трагически и бесследно заканчивается его последняя операция в войне с фашистскими прихвостнями, которые и сейчас терроризируют его братьев-латышей, пытаясь навязать им убийствами и вот такими «казнями» свои дурацкие идеи и свои «новые порядки»…