Чайковский

- Вот же что я тебе скажу: поезжай ты с женою своею дорогою, дорога тебе еще далекая: дай бог засветло добраться, не заморивши коней; а как со мною еще простоишь час другой, то придется заночевать в поле; казаку-то в поле ночевать - здоровья набираться, да ты не один, с тобою такая птица, что подчас и росы боится. Поезжай, брате Алексею, пусть я один похороню Татьяну, у тебе есть теперь о чем заботиться. Прощай, Алексею! Да возьми дукат, что тебе отказала Татьяна.

- Бог с ним! Что она мне была? Ровно ничего. Зачем же я возьму дукат?

- Отдай его мне, Никита, - сказала Марина, - она _мне родная, она любила моего Алексея, я буду носить ее подарок. Ты мне отдаешь его, Алексей?

- Бери, коли тебе хочется, мое золото, - говорил Алексей, надевая на шею Марины снурок с медною татарскою или турецкою монетою и глядя ей в очи, полные слез.

- Вишь, какие горлицы! - почти закричал Никита- Не пристало вам быть подле мертвого, убирайтесь отсюда! Прощайте!Да хранит вас бог и покроет от напастей святая наша Покрова_!

Алексей и Марина простились с Никитой и быстро поскакали по степи, будто убегая от страшного зрелища смерти. Никита вынул из ножен саблю, перекрестился и начал рыть могилу, напевая вполголоса:

Ветер веет, трава шумит,

В степи лежит казак убит,

Не для него ветер веет,

Не длянего солнце греет,

На голову, покрытую

Зеленою ракитою,

Уж сел ворон, шумно крячет,

А верный конь у ног плачет

"Не кушанье, не мед готовь

Мне, матушка, а домик нов,

В нем три доски сосновые,

Четвертая кленовая!.."

II

Ой, гоп по вечерi

Замикайте, дiти, дверi,

А ти, стара, не журись,

Та до мене прихились.

Т. Шевченко_

А девушке в семнадцать лет

Какая шапка не пристанет!

А Пушкин_

И теперь, проезжая херсонские степи, вы часто можете видеть подобие запорожских зимовников, или хуторов, на которых жили женатые запорожцы. Та же ограда из камня, довольно неровная, потому что круглые валуны булыжника всегда неохотно ложатся друг подле друга и оставляют между собой отверстия, которые теперь иногда замазывают поселяне глиною: в старину они служили вместо амбразур; из них житель зимовника часто высматривал на степи друга и недруга и, в случае надобности, посылал недругу меткую пулю; и теперь подобная огорожа часто украшается сверху густым венком из сухих ветвей колючего степного терновника, что в старину было непременным условием, и теперь многие избы сложены из камней, покрыты соломою или грубыми стволами степного бурьяна. Словом, кто видел полудикий херсонский хуторок, тот может иметь понятие о наружности зимовников запорожцев; только те часто бывали обширнее и в своей каменной ограде заключали или могли заключать все хозяйство, даже скирды хлеба и стада.

Уж был вечер, когда Чайковский с своею женою приехали на зимовник Касьяна и остановились у ворот. Казалось, нет в нем ни одной живой души. Словно крутая батарея стоял зимовник, обведенный высокою каменною стеною, часто утыканною сверху терновником; только собаки, почуя чужих, заливались за оградой.

-Отвори, дядюшка Касьян! - закричала Марина.

- Молчи, - сказал Алексей, - кто так говорит, да еще ночью, с запорожцем! Беду накличешь, слышь?

Точно, кто-то подошел изнутри к ограде; стая воробьев, дремавших на терновнике, вспорхнула; тихо щелкнул ружейный курок...

- Пугу, пугу! - закричал Алексей, приложив воронкою ко рту кулак.

- Пугу? - вопросительно пропел таинственный, невидимый голос за оградою.

- Казак с Лугу, - отвечал Алексей.

- И давно бы так! - сказал голос. - Хлопцы, отворяйте ворота, а коней повешайте там, где и наши (привяжите к яслям). Милости просим до хаты.

- Ваши головы, пане отамане и товариство, - говорил Алексей, входя с Мариною в хату.

- И мы ваши головы, ваши головы!.. Прошу сидаты, - отвечал хозяин. Откуда бог несет? Хлопцы, дайте меду!. С дороги не худо выпить .

- А ты и не узнал меня, дядюшка Касьян? - сказала хозяину Марина.

- Так и есть! Он! Пари держу, что ты кричал у ворот, как баба. От тебя только и может это статься.

- Отгадал, дядюшка.

- Благодари бога, что с тобой разумный товарищ и знает все наши поведенции, а то недалеко было бы тебе попробовать пули.

- За что?

- Еще и за что? Пожил на Сечи хоть немного, а ума ни крошки не набрался! Всякого народу бродит по степи: коли кто не откликнется по-нашему, так и не наш, а коли ночью ходит, так и неприятель, бей его, пока он тебя не убил. Благодари своего товарища...

- Он мне не товарищ, а муж, дядюшка Касьян.

Старый Касьян молча уставил глаза на Марину, как бы не понимая, что должно ему делать, смеяться или сердиться за такую нелепую шутку, и пришел в ужас, когда Чайковский растолковал ему, в чем дело.