Чайлдфри

— Простите еще раз, самолет прилетел поздно, я мог переночевать в городе, но захотелось повидаться с женой. Мы давно не виделись, — суровое лицо вдруг озарила кривоватая улыбка, и Катя поняла, что отчаянно завидует.

«Они муж и жена. А я полная дура».

Возможно Елена говорила ей о муже-эсбэшнике, когда перечисляла весь персонал, обслуживающий виллу, но Катя была занята своими раздумьями и явно что-то пропустила.

— Забирайте свою жену и идите, — устало сказала Катя, чувствуя себя совершенно безоружной перед чужим неприкрытым проявлениям счастья. И любви. Она-то теперь точно от подобного надежно защищена.

— Я должен находиться в доме, Екатерина Дмитриевна. Лен, ты иди к себе, я зайду потом, — Дерюгин вытащил жену из-за спины и легонько подтолкнул в сторону одного из коттеджей, а Катя снова ощутила укол зависти, глядя как они смотрят друг на друга.

Некстати подумалось, они тоже все ломают вокруг во время секса? Искрило между парой нешуточно, и учитывая габариты мужчины, скорее всего, так оно и было. А потом уж и вовсе ее решила добить мысль, насколько крепкие кровати в этом доме, и если бы можно было хоть на миг вообразить….

— Да бросьте, — махнула рукой Катя, — тут на этаже еще четыре свободные спальни. Выбирайте любую, а на территории и без вас, Саша, охраны полно.

Она пошла в дом, стараясь не смотреть на опешивших супругов, но на пороге обернулась.

— Ребят, — сказала почти жалобно, — здесь есть аптечка? Нужно что-нибудь для сна.

Аптечка, конечно же имелась, начальник охраны лично разыскал там продолговатый блистер и протянул своей новой хозяйке.

— Вот, только, — он скептически окинул взглядом ее метр шестьдесят пять роста, — вам надо разделить таблетку и принимать по половине, а можно даже четверть.

— Спасибо, — Катя вцепилась в блистер обеими руками, пока Дерюгин не передумал, — обязательно разделю.

Обратно пошла через сад, и уже у двери на свой уровень вдруг показалось, что наверху в окне горит свет. Пришлось вернуться на лестницу, а поднявшись на третий этаж, обнаружила, что дверь заперта. Подергала за ручку, даже позаглядывала внутрь, приложив ладони к глазам домиком. Но в темной глубине ничего не было видно, Катя безрезультатно потыкалась в дверь и отправилась к себе в комнату.

* * *

«Надо было не слушать и целую выпить».

Она смотрела на лежащего рядом Клима и боялась пошевелиться, чтобы тот не исчез — все-таки сон. Серебристая дорожка отражалась на морской глади, озаряя спальню холодным лунным светом. Клим лежал на второй половине кровати, подложив под голову локоть, и не отрываясь смотрел на Катю. Просто потрясающий сон!

Решилась, протянула руку и осторожно прикоснулась к гладко выбритой щеке.

— Как хорошо, что ты пришел!

У него даже мышцы лица напряглись.

— Правда? Ты правда рада меня видеть?

— Конечно! Я люблю, когда ты мне снишься.

Мышцы напряглись еще больше и стали просто каменными.

— А если бы… если бы я приехал? Ты бы захотела меня видеть?

— Нет! — Катя засмеялась, потому что тело вдруг сделалось невесомым и она зависла в воздухе над кроватью. Теперь Клим смотрел на нее снизу вверх, и в его глазах читалась настоящая тоска.

— Почему, Катенька?

— Потому что ты не приедешь, — объяснила она, — ты ведь сон. А тот Клим для меня умер, зачем же ему приезжать?

Она снова протянула руку и вдруг подумала, что ее рука должна провалиться как в туман, а не утыкаться в теплую кожу. Клим поймал ее за руку, осторожно потянул, чтобы не оторвать — все верно, она ведь тоже сон! — и Катя легко, как на облачко, приземлилась ему на грудь. И снова отстраненно подумала, что слишком твердая и теплая эта грудь, обычно даже в самых чувственных ее снах все ощущалось совсем по-другому.

«Это потому что слишком маленькая доза снотворного. Надо было не делить…»

Но на такой груди лежать было очень приятно, Катя повернула голову и поцеловала пахнущую цитрусовым гелем кожу.

— Нет, — он мягко положил голову обратно, — не надо, маленькая моя девочка, я пришел посмотреть на тебя.

— Посмотреть? — разочарованно протянула Катя, устраиваясь на твердой груди. — Ну ладно, раз ты не хочешь…

Рука, гладящая ее волосы, потяжелела.

— Хочу, любимая, я без тебя от тоски вою, но так нельзя, это неправильно. Я по-настоящему хочу, а не во сне.

— Тогда поцелуй меня, Клим, ты же можешь просто меня поцеловать? — она закрыла глаза и обвила его за шею. — Я так соскучилась…

Поцелуй вышел долгим и тягучим, словно они оба соревновались, кто первым не выдержит и его прервет. Никто не победил, потому что оба хотели быть побежденными. Кате все время хотелось взлететь, тело будто исчезло и парило где-то в невесомости отдельно от нее, а здесь была только она сама и нежность Клима, в которой он топил ее сознание.

— Почему, Клим? — она все-таки спросила, но он покачал головой.

— Я же не привидение, чтобы являться тебе в снах и пророчествовать. Мы должны поговорить с тобой наяву, а не так.

— Нет, — яростно мотала головой Катя, — мне не о чем с ним говорить. Он предал меня, я вышла замуж, Клим.