Чайная церемония. Часть 1

– Они именно так выразились! – напористо ответил Зульяр Миладович, – И, если честно, мне кажется, что они правы. Мы в самом деле ни на йоту не продвинулись за последний месяц. В МИРе ждут результатов, а у нас в вашем направлении есть только обещания.

– Обещания!

Лекс вдруг стал необыкновенно серьезен. Его перестал веселить шарф-удав и тараканьи усики. Он вспомнил блестящие миндалевидные глаза, полускрытые за синим дымком курильницы. Глаза отражающие ночные звезды. Глаза такие же волшебные и недостижимые, как ночные звезды!

– Я знаю, что мы должны поторопиться, – произнес он и закусил губу, как делал всегда, когда почему-либо сильно волновался.

Зульяр Миладович сердито вздохнул. Однако сердился он не на собеседника и даже не на пресловутое Министерство инновационных разработок, сокращенно МИР, все время пытающееся давить никому не нужными приказами, регламентами, требующее ежедневных отчетов и мгновенных результатов. Он сердился на невозможность подстроить реальность под ожидания. Процессы исследований нельзя ни затормозить, ни ускорить. Человеческий интеллект работает вне зависимости от запросов высокого руководства, продуцируя сильные идеи только тогда, когда готов к этому. Знания, накопленные за миллионы лет, несомненно, помогают в созидании нового мира, но лишь отдельно взятые умы способны проникать сквозь неизведанные просторы вселенной, постигать невероятное, творить жемчужины из хаоса.

Безо всякого сомнения, Лекс, Александр Игоревич Макаров, Главный конструктор системы прогнозирования вероятностных реальностей, один из тех гениев, осененных божественной десницей, которые двигают технологии вперед. Пожалуй, он лучший из лучших, даром, что молод. Без его прорывных теорий, наложенных на практику, Земле грозила бы экологическая катастрофа от разрастающихся свалок полимерного мусора, люди до сих пор испытывали бы серьезные неудобства, даже мучения при перемещении между разными точками земли, пользуясь морально устаревшими телеполями и созидание амфитрита было бы невозможным. Лекс сделал очень много, слишком много. Он непременно должен справится с поставленной перед их Институтом невероятной по масштабу задачей, он уже на верном пути, но вряд ли это получится так скоро, как хочется облеченным властью министрам.

В этот момент на воздушной амфитритовой лестнице Гелиоса зависла Сонечка Благоуханная, секретарша Генерального, высокая светловолосая девушка в розовой тунике, ниспадающей частыми складками до изящных щиколоток. В воздухе растекся нежный аромат старых французских духов, некоторое время назад витавших за пределами флера. В Институте считали, что Сонечка специально поменяла фамилию под свои вкусы. Однако Лекс точно знал, что на самом деле, все наоборот. Благоуханная подстраивала вкусы под фамилию.

– Доброе утро, мальчики, – проворковала Сонечка, подобным обращением снова вернув Лексу хорошее настроение. Он улыбнулся – мальчиком, с небольшой натяжкой, можно было назвать его, но уж никак не убеленного сединами Ахмади.

Зульяр Миладович церемонно поклонился Сонечке, пробурчав несколько вежливых фраз. Лекс тоже поздоровался и тут же протянул руку качественнику, внезапно осознав, что с ним-то они еще не успели поприветствовать друг друга, начав утро с МИРа.

– Доброходов собирает срочное совещание! – выдала Сонечка, не спуская ясного взора с Лекса, – Наверное вам уже сообщили, Александр Игоревич, что завтра нас посетит высокое начальство!

Напоследок многообещающе взмахнув длинными ресницами, взметнув золотое облако душистых волос вокруг себя, девушка исчезла за текучей, сияющей субстанцией стены Гелиоса, бросив через плечо.

– Через десять минут, мальчики, прошу не опаздывать!

Ахмади, направляясь широкими шагами ко входу в административный корпус, о чем-то заговорил. Невольно залюбовавшись очаровательной секретаршей, главный конструктор прослушал начало его возмущенной тирады. Услышал только патетически-грозное завершение:

– Они должны принять во внимание, что нейролиты не так-то просто отследить в изменяющемся пространстве.

Небо просвечивало сквозь комплювий в куполе Гелиоса, отражалось сапфировыми бликами в круглом мраморном бассейне. Амфитритовые, как и лестница при входе, колонны, покрытые легким золотистым напылением, источали загадочное свечение. За сложной расширяющейся вглубь аркадой двери в кабинет Генерального были распахнуты настежь.

– Не волнуйтесь слишком, Зульяр Миладович, – сказал Лекс успокоительно, останавливаясь возле имплювия и заглядывая в его неспокойную глубину – там, на дне, создавая непрерывность движения кружились, мельтешили маленькие золотые рыбки с прозрачными, вуалевидными хвостами, – Мне почти удалось добраться до сути. Осталось всего ничего, соединить световые фракции с аквафирами. Я попытаюсь объяснить Генеральному и, завтра, министрам, что не зря трачу государственные средства на изыскания.

Ахмади кивнул, вздохнул и, сердито топая, пошагал в начальственный кабинет. Сам он участвовал в изыскательно-созидательных процессах комплекса «СВЕТ» опосредованно, но очень переживал за общее дело.