Чан Кайши

Наиболее тесные отношения у него сложились с земляком, чжэцзянцем Чэнь Цимэем, известным также под именем Инши («Солдат-герой»). Чэнь тоже был сиротой, хлебнул в жизни немало горя и приехал в Токио чуть позже Чана. Но у него с рекомендательными письмами все было в порядке, и он поступил в Токийскую полицейскую академию. Это был статный молодой человек двадцати девяти лет, деловой и решительный. Будучи старше Чана почти на десять лет, он смог сразу внушить ему огромное уважение, и Чан Кайши вскоре стал называть его «старшим братом». Все свободное время они проводили вместе. И однажды, в минуту особого душевного подъема, они сделали ножевые надрезы на правых руках и смешали сочившуюся из ран кровь, став таким образом «кровными братьями». (Такое «родство» считалось в Китае вполне естественным, так что Чан одновременно с «братом» приобрел и вторую семью. Впоследствии племянники Чэнь Цимэя, Тофу и Лифу, станут ближайшими помощниками «дяди Кайши».)

После этого «Солдат-герой» открыл Чану, что недавно вступил в ряды революционной партии Сунь Ятсена, которую тот организовал здесь, в Токио, год назад, 20 августа 1905 года. Чэнь рассказал, что Сунь назвал эту партию «Чжунго гэмин тунмэнхуэй» («Китайский революционный объединенный союз») и что на учредительном съезде этой организации Суня избрали ее президентом. Он также поведал о том, что вскоре после создания «Объединенного союза», 26 ноября 1905 года, Сунь Ятсен в предисловии к первому номеру печатного партийного органа, журнала «Миньбао» («Народ»), выдвинул радикальную политическую программу — так называемые «три народных принципа»: «национализм», «народовластие» и «народное благосостояние».

Чэнь объяснил, что первый из принципов (национализм) подразумевал «национальное освобождение всего Китая» и «равноправие всех национальностей на территории Китая»; второй (народовластие) — предоставление народу не только избирательных прав, но и права законодательной инициативы, референдума и смещения должностных лиц; а третий (народное благосостояние) — подразумевал «ограничение капитала», то есть передачу в собственность государства или под государственный контроль всех крупных и жизненно важных средств производства (земли и ее недр, а также ведущих отраслей промышленности) и «уравнение прав на землю» путем введения земельного налога в соответствии с ценой земли. Сунь Ятсен называл свою программу «социалистической» и иногда даже «коммунистической», имея в виду, что будущее китайское государство будет не просто национальным, но и «социальным», то есть таким, в котором будет широко развита система социальной защиты населения.

При этом, правда, ни о каком уничтожении частной собственности Сунь Ятсен не помышлял, призывая к созданию в перспективе в Китае демократического государства, основанного на сотрудничестве всех классов. Суньятсеновский этатизм (от фр. etat, государство) — то есть политический курс, обеспечивающий государственный приоритет в экономике, — был направлен против олигархического капитализма, создававшего условия для исключительного обогащения властей предержащих. Истинная цель китайского революционера заключалась в использовании государственных рычагов для того, чтобы способствовать развитию в Китае среднего класса. Государство у Сунь Ятсена выступало как контролирующая и направляющая сила. Именно поэтому важную роль в государственной экономической политике должен был играть прогрессивный налог с цены на землю. Введение такого налога, с точки зрения Сунь Ятсена, могло положить конец монополистической политике олигархических бюрократических структур, способствуя построению идеального «справедливого общества» равных возможностей и «взаимной любви».

Это общество Сунь в традициях древней китайской философии, понятных всем образованным китайцам, называл датун («великое единение»). О датун говорилось в классическом трактате «Ли цзи» («Книга установлений»): «Когда шли по великому пути, Поднебесная принадлежала всем, <для управления> избирали мудрых и способных, учили верности, совершенствовались в дружелюбии… Не полагалось <работать> только для себя… Это называлось великим единением <датун>». Цитируя «Ли цзи», Сунь Ятсен провозглашал: «Поднебесная для всех!»

Таким образом, вождь ставил перед революционерами триединую цель: свержение маньчжурской династии Цин, установление республики (он считал, что эта республика «подлинной демократии», в отличие от демократии Запада, будет основана на разделении властей не на три, а на пять независимых ветвей: законодательную, исполнительную, судебную, экзаменационную и контрольную) и образование народного государства равных возможностей со смешанной экономикой, находящейся под контролем государственных структур.