Чан Кайши

Вопрос с обменным курсом так и остался не решен: министр финансов Кун Сянси согласился поднять его только в два раза. Но это, понятно, не устроило американцев. В результате самим китайцам пришлось предоставить на содержание американских войск в течение трех весенних месяцев 1944 года 15 миллиардов китайских долларов. Реальный обменный курс в то время уже составлял 230:1.

Для дальнейшего обсуждения финансовых проблем в Вашингтон в июне 1944 года вылетел Кун Сянси. К этому любителю дорогих сигар, однако, в Белом доме относились с недоверием, даже презрением. И не только из-за его невероятной коррумпированности, но и потому, что этот низкорослый толстяк, с точки зрения работавших с ним американцев, был плохим экономистом — на уровне менялы с набережной Банд в Шанхае. Не случайно его американский советник говорил: «Проблема Китая не в том, что генералиссимус не разбирается в экономике, а в том, что в ней не разбирается его министр финансов». Известно, например, что Кун в одном из интервью журналисту Уайту восклицал: «В Китае нет никакой инфляции! Если люди хотят платить двадцать тысяч долларов за авторучку, это их дело, это не инфляция. Они сумасшедшие, вот и все. Пусть не платят». Да, Чана можно было пожалеть.

Между тем весной 1944 года катастрофически ухудшилась ситуация на китайском фронте. В апреле японцы прорвали хэнаньский фронт, развернув стремительное наступление, и Чану пришлось заниматься исключительно военными делами. План японских «карликов» был ясен: установить полный контроль над Бэйпин-Ханькоуской, Учан-Кантонской и Хэньян-Гуйлиньской железными дорогами, чтобы обеспечить бесперебойное снабжение армии и гражданского населения Японии сырьем, добываемым в Юго-Восточной Азии, прежде всего нефтью. Дело в том, что начиная с лета 1942 года японцы терпели одно поражение за другим от американцев на Тихом океане. В итоге транспортные суда Японии уже не могли эффективно осуществлять транспортировку грузов: авиация союзников успешно топила японские танкеры, и к концу 1943 года морские перевозки Страны восходящего солнца сократились на 77 процентов. Надо было срочно менять трафик, а потому японцы 22 ноября 1943 года разработали план кампании по соединению северных территорий оккупированного Китая с южными. Они хотели захватить огромный район — от бассейна реки Хуанхэ до Индокитая. Кроме того, им необходимо было сровнять с землей китайские аэродромы в провинциях Хунань и Гуаней, с которых воздушная армия генерала Шенно совершала дерзкие рейды в японский тыл. Это была «крупнейшая кампания в истории японской армии».

В декабре 1943 года операция получила название Итиго (№ 1), и в середине апреля 1944-го войска микадо численностью 140 тысяч начали ее первый этап, переправившись через Хуанхэ. Этим известием Чан был захвачен врасплох. До последнего момента он не верил, что японцы возобновят крупное наступление в Китае, ведь 8 марта 1944 года они с территории Бирмы атаковали Индию, казалось бы, начав масштабную индийскую операцию. Кто мог подумать, что это — отвлекающий маневр, а главный удар японцы нанесут в Хэнани? Даже когда Чан получил сообщение о боевых действиях в районе Хуанхэ, он отказался поверить, что это серьезно, записав в дневнике: «Вражеские бандиты в Хэнани с 17-го числа вновь предпринимают идиотские действия».

То, что эти действия были не «идиотскими», показало ближайшее время. Армия одного из наиболее преданных Чану генералов, Тан Эньбо, дислоцированная в Хэнани, буквально развалилась, потеряв за один месяц более двадцати тысяч солдат и офицеров убитыми и ранеными. В мае японцы атаковали город Лоян и со дня на день могли взять его. Запаниковав, Чан часами не отходил от телефона, отдавая распоряжения не только генералу Тану, но и через голову генерала его подчиненным. В эти дни он стал особенно религиозен и по нескольку раз в день молился, прося у Бога защиты. В своих же снах начал искать предзнаменования свыше. 14 мая, увидев во сне яркую луну и звезды, он решил, что Бог сообщает ему о близком свете в конце туннеля. А когда узнал, что неожиданный ливень на поле боя остановил японские танки, воспринял это как помощь Всевышнего. Он поклялся Создателю, что, если японцы не возьмут Лоян и потерпят поражение, он окрестит своего старшего сына, который был пока некрещеным.

Но японцы взяли Лоян 26 мая, устремившись на юг, в Хубэй, а затем и в Хунань. Нанесли они удар и в западном направлении, начав продвигаться к Сиани. Чан потерял аппетит и сон. Его лучшие войска, оборонявшие Шэньси, бежали с поля боя. Чан расстрелял трех дивизионных командиров и записал в дневнике: «Если Тунгуань[112] и Сиань падут, нам трудно будет исправить положение в целом». К счастью, японцы не планировали захватить Сиань. Их целью на том этапе являлась Чанша, столица Хунани. Разгромив лучшие силы Чана, японцы прекратили наступление на сианьском направлении. Чан вздохнул с облегчением, воздав хвалы Господу.