Чан Кайши

Между тем гражданская война в Китае продолжалась, но в разгар ее, 6 июня 1916 года, Юань Шикай неожиданно скончался от уремии в возрасте пятидесяти шести лет. Новым президентом Китая был избран участник Учанского восстания 1911 года генерал Ли Юаньхун по прозвищу Будда. Сунь Ятсен перенес штаб-квартиру Революционной партии в Шанхай, а затем вступил в переговоры с президентом Ли о восстановлении законного конституционного правления.

Вместе с Сунем в Шанхай из Токио вернулся и старый приятель Чана, Дай Цзитао, тот самый студент японского Юридическо-политического университета, с которым Чан познакомился во второй свой приезд в Японию в 1908 году.

Дай был гораздо лучше Чана образован в области философских наук, особенно западных. Этот щуплый молодой человек небольшого роста с черными усиками и умными ироничными глазами тоже был членом партии Сунь Ятсена, принимал участие в Синьхайской революции, ас 1912 года выполнял обязанности личного секретаря вождя. После бегства Чана в Японию в 1913 году Чан и Дай стали особенно близки и вскоре, побратавшись, сняли одну квартиру. С ними помимо подруги Чана Ечэн жила и любовница Дай Цзитао — японская медсестра по имени Шигемацу Канеко (Золотце). Дай, как и Чан, был женат, но молодость брала свое.

С Даем и Золотцем было связано важное событие в жизни Чана. Дело в том, что в начале 1916 года Золотце забеременела от Дая, но тот признавать ребенка не захотел, так как очень боялся своей законной супруги Ню Юхэн, которую из робости и уважения называл «старшей сестрой» даже наедине. Будучи на пять лет старше его, она обладала удивительно сильным характером и легко могла устроить грандиозный скандал, узнав о побочном ребенке (у них уже был свой законнорожденный сын). Это была настоящая эмансипе. К тому же она состояла в Революционной партии, и ее очень уважал Сунь Ятсен. Так что неудивительно, что когда Дай Цзитао в начале ноября 1916 года (в год Дракона) получил известие о том, что 16 октября Канеко (Золотце) родила ему сына, он страшно перепугался и тут же бросился к «кровному брату» Чану (оба уже жили тогда в Шанхае), умоляя помочь. И тот проявил благородство, заявив, что может усыновить ребенка. В конце ноября 1916 года Дай написал об этом своему токийскому другу.

А через три года тихая и застенчивая Золотце появилась в дверях шанхайского дома Чана и Дая[15], держа за руку симпатичного худого мальчика. Она надеялась, что Дай признает ребенка, но тот, спрятавшись от нее на втором этаже, даже не захотел увидеться. Поговорив с Чаном и все поняв, заплаканная женщина бежала, бросив сына на произвол судьбы. Сдержав слово, данное «кровному брату», Чан усыновил мальчика, дав ему детское имя «Цзяньгао», то есть «Тот, кто выстроит столицу Гао»[16]

, а в соответствии с генеалогической хроникой своего клана — имя Вэйго (перевод тот же, что и имени Цзинго: «Тот, кто будет успешно управлять государством»)[17].

Так у Чана появился второй сын. Он поручил его заботам любовницы Ечэн, которая и вырастила мальчика, сохранившего к ней сыновью привязанность на всю жизнь. Чан привез Ечэн и нового сына к себе на родину, в деревню Сикоу. Бабушка Ван встретила нового внука с радостью, но жена Чана, Фумэй, не захотела поселить его в доме. По воспоминаниям Вэйго, она поместила его и Ечэн в сарае, где хранились дрова и сено и было полно блох, атаковавших незваных гостей. Только через некоторое время, сжалившись, их забрал к себе в дом старший брат Чана. У него они и жили несколько лет, до тех пор, пока в 1924 году не переехали в Нинбо.

Между тем президент Ли Юаньхун, попытавшийся на первых порах восстановить попранную своим предшественником конституцию, под давлением северокитайской военщины 13 июня 1917 года, как и Юань Шикай, распустил парламент. Возмущенные поведением президента депутаты стали съезжаться в Шанхай, а затем переехали в Кантон, куда 17 июля прибыл и Сунь Ятсен. 25 августа в этом южнокитайском городе открылась чрезвычайная сессия парламента, а 1 сентября Сунь Ятсен был избран генералиссимусом Южного Китая (формально — генералиссимусом всего Китая, но, конечно, военное правительство, которое он создал, не контролировало всю страну).

Китай погружался в пучину хаоса. Армии милитаристов, куда охотно шли служить разорившиеся крестьяне и прочий безработный люд, стали конфликтовать друг с другом. А западные державы, заинтересованные в сбыте оружия в Китай и в получении от местных милитаристов дополнительных экономических льгот, поощряли это. Обосновавшись в Кантоне, вождь революции начал готовиться к Северному походу против воинствующих олигархов.

Что же касается Чана, то он по приказу Сунь Ятсена какое-то время оставался в Шанхае, координируя работу сторонников Суня на востоке Китая и занимаясь нелегальным сбором финансовых средств для партии. По информации муниципальной полиции Международного сеттльмента, 18 октября 1917 года Чан Кайши, например, участвовал в разбойном нападении на частный дом в центре города.