Чан Кайши

Однако все эти рассказы не подтверждаются документально. В дневнике Чан Кайши за 1928 год имеется запись о том, что его новая («любимая», как он написал) жена Сун Мэйлин, с которой он обвенчался 1 декабря 1927 года, в 1928 году забеременела, но 25 августа потеряла ребенка, из-за того что ночью ее напугали проникшие в дом бандиты. После выкидыша она уже не смогла иметь детей.

О том, что в 1928 году Мэйлин была беременна, вспоминает и ее племянница, старшая дочь Сун Айлин, Кун Линьи, которой в то время было 13 лет.

Как бы то ни было, почти все вечера Чан и Дженни «проводили тихо», и их уединение не нарушали детские крики. Ужин состоял из довольно простых блюд: риса, овощей, рыбы и иногда мяса, приготовленных по рецептам нинбоской кухни[24]

, — с добавлением изрядного количества уксуса. Чан запивал пищу кипятком: ни чая, ни вина он не употреблял. По заверениям Дженни, это тоже было связано с той самой дурной болезнью: якобы, заразив ее и чувствуя вину, он наложил на себя епитимью — никогда не пить ничего, кроме кипятка. То, что Чан всегда, вплоть до смерти, пил один кипяток, верно, но делал ли он это в память о Дженни, которую бросил в 1927 году, неизвестно.

Через несколько месяцев после открытия школы уединенная жизнь Чана и Дженни, однако, закончилась. Жена Ляо Чжункая, Хэ Сяннин, добрая и отзывчивая, возглавлявшая в ЦИК Гоминьдана женский отдел, привела к Дженни девочку-сироту, которой на вид было около двух лет. Девочка жила в больнице для бедных, поскольку родители отказались от нее при рождении. Эти люди были очень бедны и не могли себе позволить растить дочь: если бы родился сын — другое дело, а дочь в бедных семьях считалась обузой. Растишь, кормишь ее, а пришел срок — отдавай замуж, в чужую семью. Сердобольная Ляо, относившаяся к Дженни как к младшей сестре, а к Чану — как к брату, предложила им удочерить сироту. И те обрадовались. Чан дал приемной дочери детское имя Пэйпэй, что значит «Подружка» и официальное имя Цзян Яогуан (Цзян «Райский свет»). Так в школе Вампу появилась симпатичная «курсантка»: и Чан, и Дженни не могли на нее нарадоваться.

В 1924 году в Кантоне, в том числе в Военной школе Вампу, работали не менее двадцати советских военных специалистов. Школа стала важнейшим источником кадров для гоминьдановской «партийной» армии, которая в будущем получит название Национально-революционной (НРА). Будучи начальником школы, Чан должен был общаться с советскими специалистами ежедневно, но уже не выражал по этому поводу недовольства: как и советовал Сунь, он просто «надевал на них ярмо», используя их боевой опыт и знания, а также немалые средства, которые советское правительство вкладывало в школу. В дополнение к 900 тысячам рублей Москва не раз только в течение 1925 года перечисляла на «поддержание школы Вампу» огромные суммы: то 100 тысяч, то почти 400 тысяч рублей. Если учесть, что кантонское правительство в первое время тратило на школу лишь 30 тысяч китайских долларов в месяц, то значение советской помощи трудно переоценить.

С мая по июль 1924 года группу советских специалистов возглавлял Павел Андреевич Павлов (командовавший корпусом в годы Гражданской войны в России). Но по трагической случайности он погиб на реке Дунцзян (Восточная) возле города Шилун недалеко от Кантона: при переходе с лодки на корабль сорвался в воду и утонул. В октябре на его место прибыл новый главный военный советник — Василий Константинович Блюхер, крупный военачальник, будущий Маршал Советского Союза. С ним Сунь Ятсен обдумывал планы военных кампаний, которые должны были объединить под правлением Гоминьдана весь Китай. Блюхер оставался в Кантоне до июля 1925 года, после чего вернулся в Советский Союз на лечение.

Василий Константинович работал в Китае под псевдонимом Зой Всеволодович Галин (Зоя и Всеволод — имена его детей, а Галина — имя их матери, с которой он, правда, развелся перед поездкой в Китай). Чан Кайши быстро наладил хорошие отношения с этим красивым и умным человеком, почти ровесником, в чем-то похожим на него самого: они были почти одного роста, только Блюхер чуть плотнее, да к тому же и тот и другой носили небольшие усы. Более того, вскоре после знакомства Чан, как и Блюхер, тоже стал брить голову. Генерал Галин сделался основным военным советником Чана в школе Вампу, а позже во всей гоминьдановской армии. «Среди других советских генералов он <Блюхер>, по моему мнению, выделялся не только как способный офицер, но и как приветливый и рассудительный человек… между нами все шло гладко», — вспоминал Чан.