Чапаев

Как мы видим из письма ПЛ. Брауцея, комбриг Д. Ф. Зубарев пользовался особым расположением начальника дивизии, который даже прочил его на свое место. Однако в романе М. С. Колесникова «Без страха и упрека» комбриг фигурирует только в качестве отрицательного персонажа:

«В анонимках Зубарев настаивал, чтобы Аню убрали из дивизии, так как, мол, «не выяснено ее классовое лицо», может быть, комиссар подцепил барыньку; а тот факт, что она с Кубани, говорит о многом: не подослана ли она белыми?.. В конце концов, Фурманов вынужден был написать пространное письмо в Реввоенсовет Южной группы:

«Товарищи!

Разрешите мое весьма щекотливое положение. Один из декретов Совнаркома говорит о недопустимости мужу и жене работать в одной организации. Я работаю военным комиссаром 25-й дивизии. Жена, Анна Никитична Фурманова — Стешенко, заведует культпросветом этой же дивизии. Работай она слабо, я не щадил бы ни минуты и отстранил бы от работы. Но вижу обратное: до нее культпросвет почти не подавал признаков жизни, она же сумела организовать все его секции, а театральную наладила настолько, что стала возможной постановка пьес непосредственно на позиции в полках, а не только в штабах дивизии или бригад. Словом, работой я вполне доволен. Отзыв мой беспристрастен. Его могут подтвердить завполитотделом, помвоенкомдив и многие ответственные работники дивизии, знающие ее работу. Кроме того, она работает как организатор, как артистка в труппе, как фельдшерица, когда уезжает во время боев со мной на позиции. Она заменяет мне секретаря. От секретаря, предложенного мне еще 5-й армией (когда 25-я дивизия числилась в 5-й армии), я отказался, ибо постоянного дела ему нет, а попусту деньги платить не стоит. Этого секретаря замещает мне Анна Ник — на, получая, разумеется, только одно жалованье — как заведующая культпросветом. Михаил Васильевич в личной беседе дал мне свое согласие оставить ее при мне секретарем. Теперь я спрашиваю Нас, товарищи: 1) может ли она вообще работать здесь, в одной дивизии со мной; 2) может ли совмещать две должности, получая один оклад?».

Из Реввоенсовета очень скоро пришел ответ: «Высоко оцениваем работу Анны Никитичны, желаем дальнейших успехов…»

В письме П. Я. Брауцея говорится о «побоях», то есть о случаях рукоприкладства со стороны командира бригады Зубарева. О подобных случаях писал в своем романе «Чапаев» и Д. А. фурманов. Приведем отрывок из разговора возницы Гриши с комиссаром Клычковым:

— А меня не били? — обернулся Гриша. — Тоже били… да сам Чапаев единожды саданул. Что будешь делать, коли надо?

— Как Чапаев, за што? — встрепенулся Федор, услышав (н который раз!) это магическое, удивительное имя.