Чародей

– Вы подарили мне корону и страну. – Он покачал головой, и на лицо Минтаки упала его слеза. – Кроме того, вы подарили мне любовь, которая для меня более драгоценна, чем все остальное. Как я могу сердиться на вас?

Таита тихо поднялся и вышел из шатра, и остаток дня они провели вдвоем, тихо беседуя.

Вечером Нефер послал за остальными. Когда они собрались вокруг ложа Минтаки, Нефер печально посмотрел на их лица и увидел, что все здесь: Таита и Мерен, Пренн, Сокко и Шабако, с трудом двигающийся из-за боли в ранах, полученных на поле битвы у Исмаилии.

– Вы пришли, чтобы увидеть, как свершится правосудие, – сказал он и повернулся к стражникам у двери.

– Введите женщину по имени Гесерет, – приказал он.

Минтака вздрогнула и попыталась сесть, но он мягко вернул ее назад на изголовье.

– Где? Как вы нашли ее?

– Наши заставы обнаружили ее блуждающей в пустыне на дороге в Исмаилию, – объяснил Нефер. – Сначала они не узнали ее и не поверили заявлениям, что она царица. Они сочли ее безумной.

Гесерет вошла в шатер. Нефер позволил ей искупаться и дал свежую одежду, а Таита обработал порезы и царапины на ее лице и теле. Теперь она отбросила руки стражников и поглядела вокруг, по-царски вздернув подбородок.

– Падите ниц передо мной, – приказала она собравшимся. – Я – царица.

Никто не шелохнулся, а Нефер сказал:

– Принесите ей табурет.

Когда Гесерет усадили, он посмотрел на нее так холодно, что она закрыла лицо и расплакалась.

– Вы ненавидите меня, – рыдала она. – Почему вы ненавидите меня?

– Минтака расскажет тебе почему, – ответил он и повернулся к ложу: – Пожалуйста, расскажи нам, как умерла принцесса Мерикара.

Минтака говорила почти час, и в течение всего этого времени никто в шатре не пошевелился и не было слышно ни звука, кроме вздохов и восклицаний ужаса в самых страшных частях рассказа. После Нефер посмотрел на Гесерет.

– Ты отрицаешь какую-нибудь часть этого свидетельства?

К Гесерет вернулся ее холодный взгляд.

– Она была шлюхой и навлекла позор на моего мужа, фараона Египта. Она заслужила смерть. Я довольна и горда, что смогла стать орудием справедливости.

– Даже сейчас я мог бы простить тебя, – тихо сказал Нефер, – если бы ты выказала хотя бы крупицу раскаяния.

– Я – царица. Я выше ваших жалких законов.

– Ты больше не царица, – ответил Нефер, и было видно, что Гесерет пришла в замешательство.

– Я – твоя родная сестра. Ты не причинишь мне вреда.

– Мерикара тоже была твоей сестрой. Ты пощадила ее?

– Я хорошо знаю тебя, Нефер Сети. Ты не причинишь мне вреда.

– Ты права, Гесерет. Я не причиню. Но есть тот, кто сделает это без колебаний. – Он обратился к собравшимся военачальникам. – Есть древний закон о праве понесшего самый большой ущерб. Выйди вперед, Мерен Камбизес.

Мерен поднялся и шагнул вперед.

– Фараон, я – ваш солдат.

– Ты был обручен с принцессой Мерикарой. Тебе нанесен самый большой ущерб. Я отдаю в твое распоряжение тело и жизнь Гесерет Тамос, которая была принцессой царского дома Египта.

Гесерет закричала, когда Мерен накинул золотую цепь на ее шею:

– Я – царица и богиня, вы не осмелитесь навредить мне.

Никто не обратил внимания на ее крики, и Мерен посмотрел на Нефера.

– Великий, вы ставите мне какие-нибудь условия? Настаиваете или приказываете проявить милосердие и сострадание?

– Я отдаю ее тебе без ограничений. Ее жизнь принадлежит тебе.

Мерен ослабил меч в ножнах на бедре и поднял Гесерет на ноги, потянув за цепь. Он потащил ее, воющую и рыдающую, из шатра. Никто не пошел за ними.

Они сидели в тишине и через льняные стены слышали вопли мольбы и увещевания Гесерет. Затем внезапно наступила тишина, и все замерли. Они услышали высокий, пронзительный вопль, который оборвался так же внезапно, как и возник.

Минтака спрятала лицо в ладонях, Нефер правой рукой сделал знак против зла. Другие закашляли и беспокойно задвигались.

Затем занавески на входе раскрылись, и Мерен вошел в шатер. В правой руке он нес обнаженный меч, а в другой нечто страшное.

– Великий, – сказал он, – правосудие свершилось. – Он высоко поднял за густые локоны отрубленную голову Гесерет, жены Нага Киафана, самозванного фараона.

Прошло еще пять дней, прежде чем Минтака оправилась достаточно для длинной поездки в Аварис. Но и тогда Таита и Нефер настояли на том, чтобы ее несли в носилках для ослабления тряски на неровной дороге, лежавшей впереди. Они двигались медленно, и прошло пятнадцать дней, прежде чем они достигли откоса и посмотрели с сухих просторов вниз, на широкую зеленую долину Нила. Нефер помог Минтаке встать с носилок, и они вместе отошли от дороги, чтобы полностью насладиться радостным мгновением возвращения домой. Они пробыли там недолго, и вдруг Нефер встал и приставил ладонь к глазам.

– Что там, сердце мое? – спросила Минтака.

– К нам посетители, – ответил он, но когда она с досадой посетовала на то, что им мешают, он продолжил: – Эти посетители всегда желанны.

Она улыбнулась, узнав две непохожие фигуры, приближавшиеся к ним.

– Таита. И Мерен! Но что за странная одежда?