Чаропад

Скаут фыркнула, и мы на цыпочках пробрались по коридору к двери блока. Она указала на себя, а потом вверх. Указала на меня, а потом вниз. Думаю, она сказала, чтобы я смотрела снизу, а она сверху.

Я кивнула, и прямо как две головы тотемного столба мы заглянули в комнату.

В блоке был полный разгром. Каждая дверь спальни открыта, а наши некогда прибранные вещи повсюду разбросаны, в том числе и маленькие кусочки чего-то розового из комнаты Эми, которые смешались с разгромом. Создавалось такое ощущение, будто ее вещи вылились кровавым потоком в комнату. Либо они знали, кому принадлежит каждая комната, либо подозревали, что Скаут спрятала там Гримуар. Если бы.

А на полу перед моей дверью валялись разбитые остатки дерьмовой — но значимой — пепельницы, которую для меня сделала Эшли, моя лучшая подруга из моего родного города в штате Нью-Йорк. Один большой кусок и множество осколков с крошками — это все, что осталось от бесценного подарка.

Пожалуй, я могла немного поплакать, но вместо этого разозлилась еще больше.

Нам было не видно Жнецов, но судя по звукам, их было двое — один в комнате Скаут, а другой в моей. Я пробежалась взглядом по полу и поискала оружие. На полу лежала розовая клюшка для гольфа — дорогая на вид и, конечно же, принадлежащая Эми.

Я заползла внутрь и подняла ее, потом взяла как бейсбольную биту. Скаут сделала то же самое с серебряной настольной лампой, которая, вероятно, когда-то находилась в комнате Лесли.

— Эй, подтирки! — крикнула она. Грохот сразу же прекратился. — Мы здесь, и копы уже едут сюда. Вы не найдете то, что ищете, поэтому я предлагаю вам свалить из наших комнат, прежде чем мы зайдем вместе с нашей командой, чтобы свернуть вам бошки!

— С нашей командой? — спросила я Скаут одними губами. Она лишь пожала плечами, но я ее поняла. Вероятно, сами по себе мы представляем не особо большую угрозу.

— Раз, два, три! — произнесла она губами, а потом издала громкий вопль и бросилась в свою комнату. Вздохнув, я также бросилась в свою комнату и в шоке вытаращила глаза.

В моей комнате находилась чиржница — Жнец в зелено-золотой форме группы поддержки вкупе с белокурым конским хвостиком и бантом, расположенным прямо на макушке.

Лорен Флеминг, Жнец, которая уже как-то пыталась пробраться в школу, стаяла в центре моей комнаты, держа подмышкой пару моих стеганых лакированных сапог, остатки остальных моих вещей валялись у ее ног.

— Что, по-твоему, ты делаешь? — спросила я, поднимая клюшку для гольфа.

Она зарычала на меня, как безумная маленькая Чихуахуа[22].

— Прочь с дороги, шестерка.

— Ага, очень красиво выражаешься. Копы уже едут, поэтому тебе лучше положить сапоги. Если уйдете сейчас, поскольку вы явно не найдете того, что ищете, — выражение ее лица доказало, что это правда, — мы можем постараться не выбивать из вас дерьмо за то, что вы сюда ворвались.

— Да мне по барабану, — ответила она, а потом швырнула в меня сапоги. Я повернулась, чтобы уклониться от них, затем замахнулась клюшкой для гольфа. Я промазала и выбила кусок камня из стены. Лорен отскочила и схватила книги с моей полки, а потом начала швырять их в меня. Я отбивала их клюшкой для гольфа, но пропустила свой учебник по истории и поморщилась, когда он попал мне в плечо.

Лорен увидела возможность и попыталась проскользнуть мимо меня в общую комнату. Мне удалось ударить ее по спине клюшкой, но удар был несильным. Она вылетела из блока и побежала по коридору. Я выбежала следом за ней и включила свою камеру, сделав снимок ее спины до того, как она скрылась на лестнице.

Поскольку я все еще слышала звуки борьбы из комнаты Скаут, Лорен, очевидно, не испытывала сожаления о том, что бросила свою напарницу. Я сунула телефон обратно в карман и побежала в комнату Скаут.

Несмотря на подростковый возраст и несколько месяцев пребывания Адептом, там, в центре комнаты Скаут, было, наверное, самое странное, что я когда-либо видела.

На полу лежала девушка, которую я знала только как «Французский Рожок»[23] — еще один Жнец, которая ранее пыталась проникнуть в школу вместе с Лорен. Тогда они с Лорен не были подругами, и если Лорен была готова сбежать, не оказав помощи своей напарнице, полагаю, они не стали ближе.

Она крупнее и у нее слабость к черной одежде и готической внешности. И она лежала в центре комнаты Скаут на животе, а очень злая заклинательница сидела у нее на спине, держа над головой лампу, как самурайский меч.

— Все в порядке? — спросила я.

Французский Рожок извергала маты, но это довольно типично для Жнецов.

— Выбирай выражения, — сказала Скаут, леконько стукнув нижней частью лампы Жнеца по голове.

— Она снова вошла через туннель? — поинтересовалась я.

Раздалось больше проклятий.

— Серьезно, не знаю, что там творится в твоей школе для злобных отморозков и погонщиков, но мы в Св. Софии воспитанные. Так что завязывай материться. А теперь ответь на вопрос девушки.

— Туннель, — произнесла она, а потом отвернулась. Жнец или нет, тут для нее точно не райский уголок, особенно после того, как напарница оставила ее на милость двух раздраженных Адептов.