Чарующая бесполезность

— Я бы хотел попросить вас никому не сообщать, что парень пришёл в себя и сегодня никуда не переводить. Завтра я пришлю сюда своего человека для дежурства. И, пожалуйста, предупредите персонал, вдруг кто-нибудь начнёт наводить справки по телефону.

— Да, конечно! Вы думаете, что тот кто покушался на него может повторить попытку?

— Возможно всё. — Рафик пожал плечами. — Но я могу, хотя бы увидеть его?

— Конечно, но не более пятнадцати минут. Однако что вам это даст? — доктор развёл руками. — И постарайтесь не волновать его.

Веснушчатая, молоденькая сестричка выдала полицейскому халат, синие бахиллы, проводила в белую палату и, уходя, тихо притворила за собой дверь. Рафик взял стул и сел рядом с кроватью. Он смог рассмотреть парня внимательно, что не удалось в тот момент, когда он обнаружил его в квартире, истекающего кровью. Короткий, тёмный ёжик стриженых волос, симпатичное, простоватое лицо, приоткрытый рот из которого змеилась прозрачная пластиковая трубка и бледная, казалось безжизненная кожа. Полицейский тронул его за вялую руку и негромко позвал:

— Лёша. Лёня! Кравцов! — парень разлепил веки и уставился мутным взглядом на незнакомого мужика. — Я из полиции. Ты, конечно, меня не помнишь, но это я обнаружил тебя в квартире с ножевыми ранениями. — Рафик старался говорить медленно, чтобы сказанное доходило до слуха и сознания больного. — Доктор сказал, что ты пока не можешь говорить, и это нормально после того, что случилось. Главное, что ты жив и скоро пойдёшь на поправку. — мужчина увидел тревогу в глазах Кравцова и поспешил успокоить. — С твоей мамой всё в порядке. Мы ей ничего не сообщали, чтобы не травмировать. Как только тебе станет лучше и мать вернётся из санатория, то я найду способ как можно тактичнее сообщить об этом. — Рафик взял небольшую паузу, потом продлжил так же мягко, но убедительно. — Давай так, я буду задавать тебе вопросы, а ты закрывай глаза если да и просто смотри на меня если ответ отрицательный. Хорошо? — Лёша опустил веки и полицейский с облегчением вздохнул и подумал: «Ну хоть что-то. Надо уложиться в отведённые пятнадцать минут, пока у парня есть силы».

Рафик провёл у постели больного в два раза больше времени, чем запланировал, он бы и дальше засыпал Кравцова вопросами, но пришла всё та же молодая медсестра, принесла капельницу и бесцеремонно оттеснила посетителя со словами:

— Ну как вам не стыдно, вы же видите, что больному очень тяжело. Приходите завтра, я уверена, что с каждым днём его состояние будет улучшаться, а сегодня достаточно! — девушка виновато глянула на полицейского и добавила. — Так главный врач сказал.

Но и этого оказалось немало. Из всех этих морганий картина немного прояснилась.

Шапошников сидел за столом и тупо перебирал мелким почерком исписанные Гульбанкиным листки. Тот кропотливо и ответственно описал почти все встречи, места и мелкие детали, которые вспомнил о тайном Родиона. Он попытался суммировать прочитанное: Родион имеет возраст тридцать семь— сорок лет, среднего роста, худощавый, волосы тёмно-русые, короткие, нос прямой, глаза зелёные, руки с тонкими пальцами, как у пианиста или программиста, правша. Он может и женат, но кольца на безымянном пальце нет, однако всегда отглажен и опрятен— чувствуется женская рука, татуировок на видных местах не имеет. Образован, эрудирован, увлекается японским искусством.

«Это ничего мне даёт, — тоскливо думал Сергей, — под такое описание попадает каждый второй русский мужчина и не только русский, а татарин, еврей, прибалт, тот, кто долгое время прожил или родился в России. Только пара вещей за которые можно зацепиться— редкое имя Родион и место рождения Тула. А может это и не Тула вовсе, а пригород или Тульская область. И как этот мужчина попал из Тулы в Санкт-Петербург? Приехал учиться и остался жить и работать? Может познакомился с девушкой потом женился и переехал к ней»?

Вопросов накопилось много и Шапошников бы не поверил в честность Эдуарда Гульбанкина— на что не пойдёт человек, которого обвиняют в серии убийств, насочинять может с три короба, но описанные им встречи были так правдивы, что полицейский всё-таки решил проверить. В областной тульской прокуратуре работал его однокурсник и Сергей как раз вспомнил о нём. В телефонной книге он кое-как нашёл нужные цифры и торопливо набрал номер. Дежурный соединил с товарищем буквально через пару минут. После традиционных слов приветствия Шапошников попросил приятеля напрямую:

— Ты знаешь, у меня тут какой-то маньяк орудует, уже четыре трупа. У нас есть подозреваемый, но прямых доказательств на него нет. И этот подозреваемый указывает на некоего Родиона, который якобы родился в Туле. Однако он не уверен, может это Тульская область. — Сергей слушал несколько минут, качая головой, потом просящим тоном продолжил. — Да понимаю, что это большой объём работы, но у вас же есть электронная база данных?

Из трубки прорвался возмущённый, громкий голос приятеля: