Чарующая бесполезность

Шапошников ждал звонка от бывшего полицейского до обеда, потом принялся звонить сам. Компьютерщики сообщили ему все телефоны и координаты бывшего полицейского. И домашний, и сотовый телефоны молчали. Тогда он позвонил в Пулково и спросил о прибытии чартерного рейса из Анталии. Оказалось, что самолёт прибыл по расписанию, однако в списках пассажиров фамилии Левченко нет. Через приятельницу из туристического агентства выяснил номер телефона отеля «Лонг бич резорт» и после долгих перепирательств он выяснил, что турист с такой фамилией освободил номер двое суток назад. Сергей почувствовал недоброе. Снова напрягать Петрищева и отвлекать его от солнечного берега Средиземного моря и знойной красавицы ему не позволила совесть. Он понимал, что сам в таком случае был бы очень раздражён. Тогда он набрал номер Рафика, который уже пол дня ошивался в больнице возле Кравцова и когда тот ответил, Сергей без предисловий заявил:

— Похоже у нас возникла проблема, ещё не знаю насколько крупная, но тебе лучше приехать по этому адресу. — Шапошников продиктовал. — Записал? Я выезжаю тоже.

— А что там?

— Там проживает Левченко— последний оставшийся в живых игрок кроме Гульбанкина. Он не прилетел сегодня из Турции, а в отеле сообщили, что он съехал. Посмотрим у него дома, может на что-нибудь натолкнёмся. Ордер я уже выписал.

— А на каком основании мы в квартиру попрёмся? Может с зазнобой где загулял. Курорты дело такое.

— Ты понимаешь, мне кажется, что-то происходит или уже произошло. Левченко на телефоны не отвечает, в банке не появлялся, я звонил.

— Я думаю ты напрасно паникуешь. Он мог прилететь другим рейсом, забаррикадироваться в квартире, запасшись алкоголем, и сидеть тихо, заливая страх от неминуемой расправы.

— Хорошо если так. Но пока будем проверять аэропорт потеряем время.

Через сорок минут они стояли возле квартиры, сзади толпились понятые из соседей и совершенно трезвый техник из местного ЖЭКа ковырял замки. Они специально пригласили его, чтобы ненароком не повредить дорогую, цельного дерева, дверь. Шапошников вошёл первым, огляделся, потом махнул рукой, приглашая остальных. Такие квартиры он видел только по телевизору и то, наверное, в фантастических фильмах про умные дома. Первый этаж соединял в себе прихожую, гостиную, столовую и кухню. Сосед за спиной Рафика цокнул языком, соседка восхищённо охнула. Похоже они первый раз переступили порог этого жилища, вероятно в дружеских отношениях с Левченко не состояли и в гости не ходили.

«Всё правильно! — подумал Шапошников, переглянувшись с коллегой. — А как должен жить мент, который грёб лопатой, благодаря своей должности? Вот именно, в такой, напичканной различной техникой, берлоге».

Всю эту элегантную, элитную красоту нарушал беспорядок— батареея пустых бутылок из— под дорогого алкоголя, опрокинутый стул, разбитые бокалы.

— Похоже на следы борьбы. — ни к кому не обращаясь тихо проговорил Рафик. Шапошников в ответ молча кивнул. — А может сам хозяин пьяный шарахался? Поднимемся наверх?

Дверь в спальню оказалась плотно прикрытой. Визитёры замешкались возле на несколько секунд, потом Сергей взялся за ручку. Соседка на всякий случай прикрыла ладонями рот. Но ничего страшного внутри не обнаружилось. Огромная кровать со смятыми простынями оказалась пустой, густое алкогольное амбре ещё висело в комнате и сквозь тяжёлые из набивного шёлка шторы просачивались солнечные лучи. Рафик взялся за ткань, чтобы пустить больше света и в тот момент раздался истошный крик. В первую секунду присутствующие не сразу поняли откуда этот визг, который продолжался и продолжался. Шапошников резко развернулся и почти сбил с ног оторопевшего соседа. В ванной комнате женщина, которую пригласили на роль понятой, тупо визжала, прижав руки к груди, а в ванной, под водой плавало тело голого человека.

— Чуяло моё сердце. — Сергей метнулся и подцепив под мышки скользкое тело, поднял из воды, и понял, что опоздал— голова невольно сползла на грудь без единого признака жизни.

Семён Семёнович Мешковец сегодня был не особенно благожелателен. Он старался сдерживаться, но из него вылетали громы и молнии.

— У тебя нет ни одного результата, а ты пузо чешешь хлебной коркой! Сколько ещё надо трупов, чтобы твой отдел начал шевелиться? У вас по этому делу их уже пять, и ни одной вразумительной версии! — Шеф глянул на Шапошникова испепеляющим взглядом, и от этого Сергей чувствовал себя тупым непрофессионалом. Сейчас, задним числом, он видел свои ошибки, которых можно было избежать, но молчал, боясь это озвучить, как будто если проговорит вслух, то уже ничего нельзя будет исправить. — Ну, не молчи! — подтолкнул его начальник. — Ты отпустил по залог Гульбанкина, который указал на некоего Родиона и Левченко. Почему ещё ничего не знаешь о первом?

— Я попросил своего товарища из Тулы о помощи.

— Послушай Шапошников, ты вроде не дурак, о каких товарищах ты говоришь? Сам не можешь быстро решить вопрос, приходи ко мне, один звонок и на следующий день у тебя на столе все данные! Как ты выпустил из поля зрения Левченко?