Час абсента

— Инна Владимировна, вы так глубоко задумались, поделитесь, о чем? — спросил он.

Инна очнулась от наваждения и увидела, что пир закончился вместе с водкой. Бутылка была пуста, Блинов ушел, Роман заваривал чай и с интересом поглядывал на отрешенную Пономаренко.

— А где Пушкин? — поинтересовалась она.

— Он, между прочим, с вами вежливо попрощался, потом покрутил головой и покинул филиал психушки. Не обижайтесь, это его слова. Так о чем вы задумались?

— Роман, ты когда-нибудь пазлы складывал?

— Бог миловал от таких идиотских занятий. Вам чай крепкий?

— Именно таким идиотским занятием я и занималась, — призналась Инна. — И кажется, оно не такое уж бесполезное. Да брось ты этот чай! Поехали, Ромочка, поехали.

— Куда, Инна Владимировна? Я же за рулем сейчас как танк без тормозов. Мы же водку пили.

— Нашел когда напиться! — Инна разозлилась. Она, кажется, наконец-то обо всем догадалась, и теперь, чтобы проверить догадку, ей всего-то нужно проехать несколько километров по городу — и, вот невезуха, не на чем. Абсурд!

— Так есть же повод, — оправдывался Роман.

— Нет у тебя никакого повода, есть только иллюзия. Вот за нее ты и пил. А до истины еще докопаться надо. На такси поедем, за твой счет! — рубанула Пономаренко.

— На такси так на такси. — Покорности Романа можно было удивиться, но Инна не снизошла до удивления.

Ее сжигало нетерпение. Она была готова бежать за последним доказательством, за последним пазлом, чтобы невероятная по сложности и запутанности картина стала законченной.

Роман изнывал от жажды и любопытства. Жажду утолить было легко: он, пока тормозил мотор, успел схватить бутылку минералки, а вот вытрясти из Пономаренко хоть крупицу информации оказалось сложнее.

— Хоть намекните, куда мы едем? — ныл Роман.

— В альма-матер, Ромочка, — бросила кость голодной собаке Инна, и все! Больше никаких объяснений.

Всю дорогу Роман старался разговорить Пономаренко и получал в ответ туманные фразы: «Если нам повезет, мы встретимся с очаровательной женщиной, и все станет на свои места, а пока, что бы я ни сказала, ты мне не поверишь».

Они долго бродили по университету, Инна справлялась о некой Лидии Тимофеевне. Роману это имя ничего не говорило, а неизвестная женщина оказалась настоящим неуловимым привидением — все ее видели, причем вот только что она пробегала мимо, но никто не мог сказать, куда она исчезла в следующую секунду. Изрядно вымотавшись — сказывались-таки водка и жара, — Роман на одном из этажей остановился и, вытирая пот, взмолился:

— Пристрелите меня, Инна Владимировна, мы уже десятый круг даем без результата. Давайте остановимся и просто подождем эту Лидию, рано или поздно она пробежит мимо. Поверьте, есть и такой способ охоты: сидеть в засаде и ждать зверя.

— Согласна, — простонала Инна. Она и сама подустала. — Но какова старушка? Десять лет назад ее так же невозможно было поймать. Ничего не изменилось. Придется ждать ее около кабинета. Жаль, хотелось инсценировать случайную встречу, ну уж ладно, как-нибудь отобьемся.

— Что значит «отобьемся»?

Инна засмеялась:

— Лидия Тимофеевна очень любит поговорить со старыми знакомыми. Одно дело, когда столкнулись неожиданно, перебросились мимоходом парочкой фраз и разбежались. А уже если ты пришел специально, значит, время есть, тогда держись, она наговорится всласть и не отпустит, пока не заговорит вусмерть.

— Понял. Я изображу приступ белой горячки, вы только моргните, когда начинать.

По длинному университетскому коридору бежала старушка. Она вклинивалась в поток студентов, как ледокол. Все расступались, и почти все, здороваясь, вежливо кланялись.

— Репетируй поклон, Ромочка, она это любит, — приказала Инна.

— Кто? Мы ждем эту фурию?

— Именно ее. Только она на факультете все знает, все помнит, но не всем сообщает. Так что придется постараться старушке понравиться.

— Пока не поздно, может, шепнете, что мы от нее хотим узнать?

— Поздно, пора кланяться.

Старушка поравнялась с Пономаренко, та с готовностью согнулась пополам и бодренько проскандировала:

— Здравствуйте, Лидия Тимофеевна!

Тимофеевна, не останавливаясь, промчалась мимо, но потом, видно, до нее дошло, кто с ней поздоровался. Она резко развернулась, подбежала к Пономаренко и недоверчиво потрогала ее за руку, будто проверяя целостность и правдивость картинки.

— Лидия приветствует Инну! — напыщенно сказала она. — Тьфу! Чувствуешь, как пошло звучит? То ли дело у древних: «Сенека приветствует Луцилия!» Какая красота, какое благозвучие, какая гармония! А перенеси это на нашу почву? Кажется, то же самое, но слух отнюдь не ласкает. Перечитываю сейчас письма Сенеки, получаю истинное наслаждение. В каждом письме пульсируют мысли философа. У меня возникает давно забытое ощущение, будто разговариваю с умным человеком. Слушай: «Глупо умирать от страха смерти. Пусть приходит убийца — ты жди! Зачем ты спешишь навстречу? Зачем берешь на себя дело чужой жестокости? Завидуешь ты своему палачу, что ли? Или щадишь его?»