Час «Ч», или Ультиматум верноподданного динозавра

И своей намертво приклеившейся кличкой майор Геннадий Уральцев был обязан не знаменитому ружью, изобретённому американским конструктором Генри, а жёсткому диску компьютера. Ибо Уральцев, благодаря неугасимому фанатизму и погружённости в тему, являлся достопримечательностью для всего Управления «Р» Федеральной службы безопасности. А управление это как раз и «разрабатывало» супостатов, вооружённых новейшими информационными технологиями.

С компьютерного фаната Винчестера Весёлый Роджер и начал отыскивать пресловутую Ариаднину нить в глухом лабиринте своего расследования.

– Отлично поживают! – заверил «Ледогорыч». – Сейчас, к примеру, собираются взять тебя на абордаж, доставить в свою пещеру и там беспощадно накачать ромом!

– К тебе в пещеру? – переспросил задумчиво Винчестер. – Что ж, минут через сорок, я бы, пожалуй, ударился в эту авантюру. Готовь ром, абордажник!

В трубке плескалась осень, выл ветер, и дождевые струи сбивали с веток последние листья.

Официальная хроника

Президент Российской Федерации В.Ф. Фатеев издал Указ, в соответствии с которым ветеранам Отечественной войны 1812 года предоставляется ипотечное кредитование для приобретения нового жилья на льготных условиях.

«Российская газета»

Глава 13

МЕНЕДЖЕР ТАРАН

(Таганрог, 2000 год)

Далеко за спиной у Глеба остался северный город Петербург. Таганрог обволок гостя солнцем, повсеместной зеленью и назойливым ароматом вяленой тараньки. Аромат исходил от менеджера экспедиции, который встретил Глеба на вокзале и таскал по присутственным местам, знакомя с местными чиновниками. Парой отработанных движений освобождая рыбёшку от серебристых покровов, менеджер поглощал ее со скоростью десять таранек в час. По иронии судьбы фамилия его была Таран. Василий Таран.

Облик Василия вполне соответствовал такой энергичной фамилии, но плохо соотносился с понятием «менеджер». Это была небрежно обтёсанная глыба, монолит бугристых мышц, увенчанный башкой с лицом каменного идола: застывшим намертво, не способным улыбнуться хотя бы по нечаянности.

– Ваша, my friend, правая рука! – пояснял в Питере Дик. – Доверяйте ему всецело: не человек – могила! Уака, как говорят мои друзья-латиносы. А мы с вами – кто? Да-да: уакеро! Га-га-га!

Там же, в Питере, они оформили сразу две фирмы. Первая – общая их с Диком, а у второй, дочерней, числился один владелец: Глеб Платонов. Этой второй и надлежало взять на себя все формальности по организации предстоящей экспедиции.

– Поймите, мой друг, – положил ему на плечо стальную руку загорелый ковбой. – Экспедиция в глазах туземных властей должна быть чистой, как слеза. (Потом они с нами ещё наплачутся! Га-га-га!) И не надо, чтобы среди ее участников мелькал какой-то там американский «гробокопатель»! Атак – полный о'кей: и хозяин, и весь состав – свои, российские! Вы оформляете на себя – как это у вас называется? Открытый лист, да?

Глеб кивнул. Стремительной ласточкой мелькнула мыслишка: «И где это успел хмырь американский подковаться в нашенских законах и уложениях? Вот и про открытый лист – официальное разрешение на производство работ – ему известно!».

А подкованный уакеро уточнял последние детали:

– Разумеется, Открытый лист должен быть полноценным – не на одно битье шурфов, а на комплексные раскопки. Тут у вас проблем не возникнет. Тем более, что оформлять всё будете в своем же родном институте. Видите, как просто? Как ограбить вдову (Га-га-га!).

Резко оборвав жеребячье ржание, Дик снова стал серьёзен:

– Не хочу заваливать вас, my friend, лишней работой. Там, на месте, вас встретит проверенный человек и прекрасный менеджер. Он и потянет весь воз на себе. Ваше дело – общий контроль и контакты с местными властями. Ну там – поставить экспедицию на учет, договориться лишний раз с милицией, с санитарным контролем…

От проверенного человека и прекрасного менеджера веяло первобытной мощью. Мощь таилась в косматых лапищах и неохватной груди, в постоянном тяжком молчании. И особенно – в темных глазах Тарана.

Когда глаза эти лениво упирались в другого человека, тот ощущал труднообъяснимую неловкость – будто когда-то в прошлых жизнях украл, предал или сделал иную стыдную вещь. Казалось, глаза эти знали о тебе нечто такое, чего не ведал ты сам. Знали, и лениво презирали тебя, гнилого и мелкого. Так в день большой ярмарки презирают тусклый, засаленный грошик.

Глеб едва не краснел под безразлично-небрежительным взглядом. Сам себя убеждал: «Он – всего лишь твой подчинённый! Твоя, как было сказано, правая рука!». Но чувствовал, что «правая рука» будет вертеть руководителем экспедиции, как напяленным на мизинец напёрстком.