Час до конца сентября (СИ)

— Бывай, хористка, — презрительно бросил Андрей через губу, поспешив смешаться с толпой.

Домой попали после полуночи, усталость валила с ног. Ира развезла бабулек по домам, подъехала к своему, вздохнула. День был отличным, только неприятно царапнуло предложение Андрея уйти к нему на часик перед отъездом.

Странно, но точно такие же предложения соседа не были отвратительны, скорее, вызывали возмущение наглостью уверенного в себе мужчины, а тут стало мерзко. Плата за помощь, надо же. Из-за этого Андрея практически сбежала с праздника, хорошо еще, бабули быстро подтянулись к стоянке, и оперативно погрузились в машины.

У ее калитки маялся сосед, что-то пряча за спину. Мало того, что после стелы, обозначающей начало родного района, резко уехал вперед, оставив ее одну на ночной дороге, так еще у дома караулит!

Не выходя из машины, щелкнула брелоком ворот, в сотый раз поблагодарив за автоматику бывших владельцев участка, заехала под навес. Опустила ворота. Посидела немного в тишине, надеясь, что сосед поймет, что она видеть его не хочет. Вышла из машины. Нет, стоит, упрямый. Демонстративно повернулась к дому, намереваясь уйти.

— Ир, ну что ты, как маленькая, честное слово!

— Я устала, сосед, может, поговорим потом? А лучше — никогда, а?

— Пять минут, я займу у тебя ровно пять минут, засекай.

— Хорошо, — демонстративно отметила время на телефоне, подошла к калитке, любезно открытой мужчиной.

— Вот. Поздравляю с выступлением, ты пела лучше всех, — оказывается, за спиной Решад прятал небольшой, но изысканный букет из роз, эустом и молоденького, еще скрученного в завитки, папоротника.

— Как я могла забыть про эустому, спасибо, что напомнил! Жаль, в этом году не получится вырастить, на рассаду в декабре семена проращивают. Махровая белая, конечно, капризуля, может и не взойти, но, если при дополнительном освещении… — вспоминая лекции, Ира не заметила, как скривился даритель, будто уксусу хлебнул.

— Вы прослушали лекцию по цветоводству, — съязвил он. — Я надеялся на другую реакцию. Нормальную.

— Ой, простите, Решад Маратович, не оправдала надежд и чаяний! Исправляюсь, — Ирка состроила глупую рожицу в стиле Барби, достала телефон. Вытянула губы уточкой, нащелкала несколько селфи с букетом, защебетала приторно, — Ой, это мне? Цветы? Ой, как неожиданно! Ой, как приятно! Спасибо-спасибо-спасибо, ты такой щедрый, ты такой заботливый, Решадик! Чем же мне тебя отблагодарить? Ой, я знаю! Поскакали в постель! Вы же все только этого и хотите! Ну что, Решадик, снимай штаны, доставай детальку, хвастайся!

— Какая же все-таки ты… Я же от чистого сердца… Ладно, забудь, — Решад неожиданно выхватил из рук девушки букет, размахнулся и выкинул его далеко на дорогу. Шагнув в ночь, процедил на прощание:

— Спокойной ночи, с…соседка.

Вдруг Ире стало стыдно. Увел вперед машину, чтобы заехать в райцентр за цветами, наверняка, еще и от бабуль, что ехали с ним, выслушал за такой крюк нелестных эпитетов. Да и вперед уехал не раньше, чем началась знакомая трасса. Дождался ее сейчас, хотя сам устал.

Когда стукнула дверь соседнего дома, Ира быстро подбежала к сиротливо валяющемуся на дороге букету, схватила, прижав к груди, и пулей унеслась в дом.

На кухне заботливо подрезала стебли, осторожно отряхнула под водой от пыли и песка, поставила в вазу. На мгновение застыла у стола, тряхнула головой, отгоняя разумные мысли, и утащила вазу с подарком в спальню.

— Июнь-

(15 июня, пятница, +16.)

— О, Ирочка! Привет, дорогая, — Костя с удовольствием расцеловал девушку в щечки, как будто они водили знакомство сто лет, а не пару вечеров. — Ты по магазинам прошвырнуться приехала?

— Привет, Костик. Да, пробежалась немного, сейчас уже домой.

— Слушай, может, в кафешке посидим? Ты за рулем?

— Да, за рулем, поэтому никакого алкоголя. И — недолго, хорошо?

— А мы кофе! Ты любишь кофе? Признаюсь тебе, только никому — я глясе люблю до одури, ты не помнишь, наверное, но в нашем детстве был молочный коктейль за пятнадцать копеек в любом гастрономе на разливе, когда родители брали с собой в Казань, я все карманные деньги спускал на него. И мороженое люблю. И вообще я — сладкоежка. Идем-идем, тут недалеко, два дома, есть отличное место, «Трюм» называется, — приобняв девушку за плечи, мужчина увлек ее в совершенно противоположную сторону от стоянки.

— Странно, Кость, по твоей фигуре не скажешь, что на ночь уминаешь тортики. А я с недавних пор глясе терпеть не могу, видимо, переросла.

— Кросс по утрам, дома пара тренажеров в работе. Ярканат нас с детства дрючил спортом, привыкли поддерживать форму.

— Тяжелое детство, деревянные игрушки?

— Да нет, нормальное пацанячье. Я же на три года его младше, тогда еще слушался. Идем, вон — столик свободный.

Разрекламированное Костей кафе действительно оказалось милым, ламповым местом. Небольшие столики, зал оформлен трюмом старого фрегата. Симпатичная официантка в матросском костюмчике, увидев Костю, тут же ринулась принять заказ.

— Ир, обязательно попробуй «Павлову», здесь это безе — просто фантастика, уверяю!