Час мертвых глаз (ЛП)

Телефонист сбросил пепел сигареты и безразлично спросил: – Известно, эвакуировали ли кого-то?

– Эвакуировали? – услышал Биндиг голос на том конце провода. – Обязательно голос, как говорят. – Деревня была очищена. Там до наступления дислоцировалась рота люфтваффе, которая к полудню отошла. Вместо нее пришли другие подразделения. Истребители танков и пехота.

Телефонист посмотрел на Биндига. Биндиг быстро подумал, но больше ничего не спрашивал. Телефонист безразлично сказал в трубку: – Спасибо, «Соня». Это все.

Потом он снял наушники и сказал Биндигу: – Не волнуйся. Если твоя жена действительно еще была в деревне, когда они отводили роту люфтваффе, то она поехала вместе с ними. Тебе нужно только подождать, пока она не сообщит о себе. Отправь ее в Баварию. Ты даже представить себе не можешь, как они там в Баварии…

Биндиг поднялся и взял свою каску. Он бросил пачку сигарет на стол телефонисту и пошел к двери. Ефрейтор скривил признательно лицо и посоветовал: – Если ты захочешь попробовать, вероятно, позже еще раз…

– Спасибо, – произнес Биндиг у двери, – у меня больше не будет такой возможности. Но если ты как-то узнаешь, эвакуировалась ли она, тогда скажешь мне, когда я вернусь…

Телефонист кивнул. Он спрятал сигареты и окликнул через плечо: – Зайди ко мне, когда вернешься!

Выйдя на улицу Биндиг по дороге к бараку, где они разместились, встретил Тимма.

– Что случилось? – спросил унтер-офицер. – Ты подкрадываешься как первый человек.

– Ничего, – ответил Биндиг, – ничего нельзя было узнать. Тимм наклонил голову и прищурил глаз. При этом он произнес: – Это произошло чертовски быстро. Хотел бы я знать, что стало с нашей оравой.

– К полудню роту отвели в тыл

– Отвели? – Тимм поднял брови. – Ты говоришь, отвели?

Биндиг кивнул. – Больше ничего не удалось узнать.

– Надеюсь, они хотя бы прихватили наши вещи, – сказал Тимм. Поторопись, остался еще один час. Потом вы переоденетесь.

По перекопанному снегу дороги, пересекавшей Хазельгартен, катился маленький автомобиль. Это был джип, но у него была надстройка из деревянных планок и брезента. На сидевших в нем солдатах была оливково-коричневая форма и меховые шапки с пятиконечными красными звездами. Это было трое мужчин: водитель, который, ругаясь, объезжал воронки от снарядов, беспрерывно щелкал подсолнечные семечки и сплевывал шелуху в сторону из окна машины, и двое офицеров, сидевших за ним, которые держались за ручки, потому что машина тряслась и качалась. У одного из двоих офицеров было тонкое, светлое лицо со светлыми глазами. Брови его были светлые. Другой, более полный, коренастый тип с маленькими, круглыми глазами и очень темной, коричневой кожей, сердито качал головой. Он посмотрел со стороны на своего попутчика и осведомился без большого интереса: – Как вы чувствуете себя, товарищ, после такого долгого перерыва снова в старой семье?

Тот, к которому он обратился, улыбнулся. Это удалось ему, несмотря на скачки, которые совершал джип. Потом он ответил: – Хорошо. Мне долго пришлось ждать этого мгновения.

Другой скривил лицо, потому что больно ударился о скобу тента. Он схватился свободной рукой за висок и недовольно проворчал: – Можно без ранений пройти кучу боев, но один такой вот лихач на драндулете может переломать все кости!

Шофер, который между тем выругался в очередной раз, теперь заговорил внятно, чтобы его можно было слышать сзади несмотря на шум мотора легкой машинки: – Черт бы их побрал! Разрушили всю дорогу, так что каждую минуту нужно думать, как бы не сломать оси! Я это всегда знал: эти танкисты никогда не думают о том, что придет после них!

– И о том, что перед ними, тоже! – успокоил его невысокий пассажир. – Но езжай медленнее, мы на этой машине хотим еще доехать до Берлина!

В деревне мало что изменилось. Только форма солдат была другой, и наряду со множеством воронок на дороге появились новые дыры в еще оставшихся стенах домов. Бой закончился. В деревне разместились несколько тыловых подразделений и штабов. Красная армия заняла новые позиции в нескольких километрах на западе. Там еще танки осуществляли прикрытие, но они вряд ли еще могли понадобиться. С противоположной стороны не было существенной концентрации немецких войск, которые могли бы решиться на внезапное наступление. И продвижение вперед остановили не потому, что оборона немцев была слишком сильна, а потому что уже достигли указанной в приказе цели. Красноармейцы рыли себе траншеи и укрепляли свои позиции. Было тяжело копать стрелковые ячейки в замерзшей земле, но они могли это делать, не лежа под огнем, потому что танки прошли немного вперед и прикрыли строительство позиций. Теперь наступила тишина.

Коренастый мужчина во второй раз ударился головой о железную скобу тента. Он издал проклятие, на которое водитель одобрительно кивнул головой. Потом, охая, он потер себе причиняющее боль место и сказал: – Небо, что это за война! Если так продлится до Берлина, то я приеду туда с перевязанной головой. Варасин, как вам удается не ударяться?

Тот улыбнулся и сказал: – Вам надо было бы надеть каску, товарищ политрук.