Час Пандоры

Он на секунду отвел глаза, и от этого у нее сжался желудок, но очень быстро он снова посмотрел на нее и кивнул.

– Я думаю, что куда большая опасность для нас – запаниковавшие бюрократы, нежели любой вирус, Рейчел. Нет, я не считаю, что мы все заболеем.

Он медленно, неохотно, как ей показалось, отпустил ее руку и повернулся, чтобы открыть дверь. Тут капитан остановился и снова обернулся к ней с тем же самым отсутствующим видом, словно заметил привидение. Она уже наблюдала такое во Франкфурте.

– Я только надеюсь, что они мне говорят все.

Глава тринадцатая

Белый дом – Вашингтон, округ Колумбия —

пятница, 22 декабря – 21.00 (02.00 Z)

Джонатан Рот вылетел из центрального подъезда Белого дома и сел в свой черный «мерседес», оставленный им на центральной аллее. Было девять часов вечера, и улицы столицы практически обезлюдели в этот ставший холодным и пасмурным вечер. Он проехал уже милю вниз по Пенсильвания-авеню, направляясь к Джорджтауну, прежде чем его мысли вернулись к аэродрому в Сахаре, который станет последним прибежищем для пассажиров «боинга».

«Какая трагедия», – подумал он. Двести сорок пять мужчин, женщин, детей, двенадцать членов экипажа обречены на смерть, и, вероятно, их конец будет мучительным.

Президенту потребовалось всего несколько минут, чтобы принять его вариант посадки в Мавритании. Это место оказалось ближе всего к Атлантическому океану, а до первого жилья более пятисот миль. Вот почему однажды, еще до развала СССР, Советы вложили деньги в секретный аэродром в этой местности.

Перед ним предстали эти люди, заболевающие один за другим, задевая его за живое. Это Рота удивило. Он считал себя привычным к подобным вещам. Заместитель директора ЦРУ много повидал раньше, и смерть, и резню, и был в ответе за гибель многих за те годы, когда выполнял миссию секретного агента. Он первым из Управления попал в Джонстаун[12]. Вид этих распухших тел был еще ужаснее зловония, Рот до сих пор помнил его с тошнотворной ясностью.

Его мысли снова вернулись к настоящему.

Все эти люди и только что вышедший с завода « Боинг-747» к чертям! Какая потеря!

Рот подумал о тех, кто занимался пассажирскими перевозками компании в Далласе. В телефонном разговоре они были так полны надежды. Президент приказал ему не говорить им правды о подозреваемой сущности вируса или об уровне смертности. Политические протесты и личные огорчения могут навредить более холодным головам, которые пытаются сделать то, что должно быть сделано. Компания «Квантум» и не представляет, что потеряет большую часть пассажиров, если не всех, и авиалайнер в трагедии, которая войдет в историю.

Очень плохо, что самолет попросту не перевернулся и не нырнул в Атлантику. Это было бы coup de grace[13]

. Секунда, и все кончено. Ни боли, ни страданий и никаких тебе картинок сожжения сотен зараженных трупов, когда телевидение пытается снять все живьем.

Рот машинально вырулил на пустынную Конрейл-роуд в западной части Джорджтауна, направляясь к Чейн-бридж, почти автоматически следуя обычным маршрутом в Лэнгли, повинуясь командам, идущим из глубины его занятого размышлениями мозга.

Президент уже отвлекся от неминуемой потери посла Ли Ланкастера и мучился над тем, когда ему позвонить и говорить ли ему или нет о том, чего другие наверняка не знают – что все на борту умрут через семьдесят два часа.

Рот вздохнул, потом фыркнул. Какая ирония! Он много раз встречался с послом Ланкастером. Блестящий дипломат, но настоящая головная боль для разведслужб. Каждый раз, когда Ланкастер путешествовал, ЦРУ приходилось работать сверхурочно, чтобы помешать последнему заговору террористов, пытающихся его убить. Рот уже потерял счет самолетам, избежавшим участи стать мишенью террористов и их бомб, на борт которых поднимался посол.

Он покачал головой.

Первый раз против Ланкастера нет никакого заговора как раз тогда, когда он нам нужен!