Час пони

Пегасёнка уверенно запрыгнула и устроилась рядом с Шадом. Тот уважительно, кивнул Джерри с Гайкой, потрепал рыжую по гриве правой рукой, и всё это — выстукивая что-то левой рукой на планшете. На Арене с таким обоеруким было бы много хлопот...

Она развернулась и направилась на выход, но прежде чем успела уйти, услышала негромкое:

— Если хочешь, можешь остаться. Мисс Скуталу, надеюсь, вы не будете против?

Удивительно, но фиолетовая грива, хоть и неуверенно, но всё же мотнулась из стороны в сторону.

— Если... если вам надо, пусть останется. — ушки были плотно прижаты к голове, сама мелкая пегасёнка подалась в сторону Шада, но тем не менее...

— Меня не забыла спросить, малявка? — Дэш фыркнула. — Не буду мешать, так что говори что хочешь, не стесняйся.

На мгновение ей захотелось погромче хлопнуть дверью, выходя из каюты, но почти сразу же этот порыв показался каким-то детским.

Да и всё равно двери тут сдвигались вбок, хлопнуть не получилось бы...

* * *

В коридоре жилой палубы не было людно, но всё же атмосфера тут была достаточно оживлённой. Из кают-компании доносились приглушённые голоса, где-то за неплотно прикрытой дверью слышалась незнакомая музыка. Смутно знакомый зудящий звук заставил её дёрнуть ушами, и по направлению она догадалась, что это просто проехался лифт.

Чувствовалось что тут обитает почти два десятка... Она оглянулась назад. Этот тип наверняка сказал бы "людей". Небрежно, мимоходом и внушая непрошибаемую уверенность, что только так и будет правильно. И добавил бы так же мимоходом "все мы люди". В это хотелось верить. В это можно было бы поверить — пока она стояла в коридоре мимо неё прошли уже двое здешних — кто-то из старших, кого она не запомнила, и Лада, протопавшая из столовой в каюту по-домашнему босиком, с кувшином и парой стаканов в руках.

И они оба, проходя мимо, кивнули ей в знакомой манере, небрежно и естественно, словно старой знакомой. Было очень соблазнительно думать что это и вправду так. Было очень страшно ошибиться, соблазнившись.

— С-сено. — пробурчала Дэш под нос. Сидеть в каюте не хотелось. Но и слоняться по кораблю как-то не тянуло. Пока что. Хотелось... пожалуй впервые за всю сознательную жизнь хотелось, словно жеребёнку, забиться куда-то подальше. Под тёплое уютное крыло...

Впрочем она, пожалуй, знала подходящее место.

К лифту она подошла одновременно с парнем из младшей группы. Тот только что вышел из медблока застёгивая на ходу куртку с нашивкой "ждан". Он точно так же приветливо кивнул ей и махнул рукой, пропуская вперёд в лифт, и потом, на третьей палубе так же помедлил, пока она не выйдет, и лишь потом быстрым шагом направился к рубке. Так трогательно и старомодно...

Галерея чуть подсветилась, когда закрылся люк.

— Мара... будьте любезны. — манеры Шада и компании были заразительны — Можно здесь сделать невесомость? Как вчера? И убрать свет.

— Конечно. — на полу проступила тусклая жёлтая линия. — Позвать кого-нибудь на подстраховку?

— Не надо. Я... просто хочу побыть одна.

— Как скажешь. Если что, выключатели возле двери, справа.

Дэш перешагнула светящуюся черту и оказалась в нежных объятиях невесомости. Уже знакомыми лёгкими движениями крыльев она толкнула себя вперёд, а потом остановилась у самого торца. Чуть-чуть подправила своё положение и медленно сложив крылья повисла в фокусе прозрачной полусферы.

Теперь, когда свет в галерее был выключен, вокруг была только тьма ночной стороны планеты и звёзды. Зрелище, которое почти невозможно увидеть в Гигаполисе, слишком уж много там света...

Здесь всё было иначе. Планета внизу была непроглядно тёмной. Ни сияющих пятен городов, ни ниток тоннельных линий, ничего, кроме изредка полыхающих зарниц. А свет здесь был лишь там, где заканчивалась планета. Тонкая, мерцающая плёночка атмосферы отделяла тьму от сияния щедро рассыпанных по небу звёзд и протянувшейся через небосвод полосы Млечного Пути.

И это было прекрасно.

Темнота ночной стороны планеты сменилась сиянием дневной, потом ещё раз была ночь и снова вспыхнула дуга рассвета, а она так и висела в воздухе, невидяще глядя перед собой. Не хотелось ни шевелиться, ни даже думать. Наверное инструктор сказал бы что-то заумное по этому поводу.

Ну да, инструктор...

Инструктор был вежлив и деликатен. И за эти три часа он, вежливо, деликатно и беспощадно вывернул её наизнанку и обратно. И самым пугающим было то, что ей было всё равно. Всё словно вымерзло внутри. Как после визита к врачу. Который безжалостно покопался в воспалённой ране и назойливый, пульсирующий жар сменился здоровой, холодной болью, обещающей скорое исцеление.

По миру внизу снова ползла густая тень наступающей ночи. Смотреть на это, плавая в воздухе, было... необычно. И волшебно. Словно она лежит на облаке. Очень-очень высоком облаке — с которого можно смотреть сверху вниз на все остальные. Даже на тёмные массы грозовых облаков, среди которых то и дело мелькают молнии, выхватывая вспышками очертания облачных гор и ущелий...