Час пони

— Не шевелись. — я присел перед ней и мягко потянул вверх подбородок. Она вскинула голову... ох и лицо у неё сейчас, был бы писателем, написал бы что-то вроде "в хмельных рубиновых глазищах до сих пор сияло ослепительное высотное солнце и чёрное небо кружилось в вальсе с бело-зелёной землёй...", художником был бы — написал картину с названием вроде "влюблённая в небо", но с творчеством у меня как-то не задалось. Я всё больше по части полевой медицины. Когда лечу, когда калечу... Сейчас вот — экспресс-диагностикой занимаюсь. Я пристально взглянул в огромные глаза. Так, зрачки нормальные, одинаковые, несколько алых ниток набухших сосудов не в счёт.

— Теперь поморгай по очереди, левый-правый-оба-правый-левый. — пегаска послушно выполнила просьбу. — Высунь язык. Улыбнись...

Она ответила удивлённым взглядом. А потом с широкой, шальной улыбкой подалась вперёд, закинула передние ноги на плечи и ткнулась лицом в шею. С тихим шорохом развернулись крылья, и сомкнулись шатром над головой.

...а хорошо всё-таки, когда ты слегка прочнее остальных. Тонкие стройные ножки стиснули так, что того и гляди — шея захрустит.

Это продлилось недолго. Хмельной порыв растаял, пришло осознание своего поступка. По её телу прошлась волна напряжения, и Дэш чуть отстранилась, заглядывая мне в глаза. Отпускать меня, впрочем она не спешила.

— Прекрасно. — я погладил её по щеке. — Хотя улыбкой я просто на инсульт проверял.

Она фыркнула и снова улыбнулась — на этот раз мягко, и вновь прильнула ко мне. Уже не стискивая, как спасательный круг, безо всякого эротического подтекста, просто в поиске тепла и уюта. Синтетов, в особенности — пони, очень тянет на тактильный контакт. Это самый простой тест их психики — если стабильно шарахается от прикосновения, и фонит отторжением, то с головой всё очень серьёзно. Потому что обычно, даже умирая в состоянии "кусок мяса" синтет будет тянуться к ласке. Были случаи убедиться, мать его...

Пегаска прижалась чуть сильнее, и кончики маховых перьев прошлись по моей голове, словно тонкие пальцы. То ли совпадение, то ли девочка не просто приходит в норму, а ещё чего-то и от меня нахваталась, чует...

— И как? — чуть позже прошептала она.

— Жить будешь. — я провёл пальцами по разноцветной, начинающей отрастать гриве. — Но всё равно сейчас проверишься в капсуле, хорошо?

Пегаска потёрлась щекой о шею и тихим, хриплым голосом чувственно протянула мне на ухо:

— Ша-ад... очень интимный вопрос... — Я изумлённо поднял бровь. — Кого убить за такую птичку?

Язва. Моя школа.

— ...И жили они долго и счастливо. — дипломатично выдержав паузу, прокомментировал Бер с поводка.

Две язвы.

— И главное что даже и убивать-то бесполезно, машина в разработке ещё. — продолжил за меня Бер. — Такие птички растятся долго и идут в первую очередь разведке. А эта вообще экспериментальная, её ещё два-три года доводить будут. Учиться тебе надо. На пилота, это тебе, похоже, легко пойдет, но для разведки — крайне желательно ещё и на штурмана пробоваться, оно с пилотским талантом часто в одной упряжке идет. Честно сказать, малышка, начал бы я тебя у Вячеслава сманивать...

— Вот щас. — я поднялся на ноги. — Сманивать он будет. Сначала обитаемый объём и экипаж завести надо. Со всем положенным комфортом.

— Да, только это и останавливает. — согласился Бер. — Береги девчонку, Шад. Талант. В первый же вылет, без предельных перегрузок, птичке силовой набор погнуть — не каждому дано...

— Я не хотела!

Всё-таки ей до полной реабилитации ещё не совсем. Испуг, пусть даже мимолётный, это плохо. А вот то, что она качнулась в мою сторону, это, наоборот, хорошо, это признак доверия... а ещё того, что на ногах она на одной гордости держится. Я нагнулся и подхватил протестующе пискнувшую пегаску на руки.

— Вот! Захотевши, так каждый сумеет. А когда не хотела, но погнула — это уже талант! — продолжал ехидствовать Бер.

— Брэк. Хорош шугать девчонку. Дэш, не вырывайся, тебе сейчас в медкапсулу и отдыхать. И не пугайся, эти машины для того и сделали, чтобы их ломать. То что ты её погнула, это как раз хорошо, её разберут, посмотрят запись полёта, посмотрят телеметрию, поймут как это получилось, и исправят недочёты. И тебе, кстати на счёт капнут, за работу.

Пегаска расслабилась, поёрзала, устраиваясь поудобнее, и даже примостилась подбородком у меня на плече.

Всё так же, с ней на руках, я обошёл катер. Ну да, аккурат посередине корпуса, между консолями обшивка пошла гофром. Чуть-чуть, не зная, и не приглядываясь, можно и не заметить, но всё же. Действительно — талант. Сам не ожидал, честно сказать. Узнав о том, что Бер направляется в нашу глухомань с новой техникой, и договариваясь с диспетчером, я собирался просто сделать небольшой сюрприз ему и небольшие полетушки моей подопечной, но вышло... а и неплохо вышло, пожалуй.

— Береги девчонку, Шад. — уже без всякого ёрничества повторил Бер. — Рад был свидеться, потом спишемся ещё. Ну, от машины, что ли...

* * *