Час расплаты

Потом она посмотрела на Жака. Такого красивого. С прекрасным умным лицом. Мускулистого благодаря альпинизму, гребле и хоккею. В его теле крылась мощная энергия, которая казалась ей почти непреодолимой. Она мечтала потрогать рукой его тугие мышцы и даже представляла, как делает это. Она мечтала обвить его руками и ногами, и ее воображение рисовало эту картину.

Но сейчас, и уже не в первый раз, она задалась вопросом, что еще прячется в этом прекрасном теле. В этой голове. И что случится, если однажды все это выйдет наружу.

Когда Хуэйфэнь вернулась в свою комнату, ее там ждала женщина, а агент обыскивал ее комнату.

– Кадет Клутье?

– Oui.

– Я старший инспектор Лакост, отдел по расследованию убийств. Присядьте, пожалуйста.

Хуэйфэнь села на краешек кровати, не сводя глаз с агента, который просматривал содержимое ее ящиков.

Лакост уселась на стул возле письменного стола, непринужденно закинула ногу на ногу.

– Где вы находились между десятью часами вечера и двумя часами ночи?

– Здесь. В кровати.

– Одна?

– Да.

– Не вставали в туалет? Или попить воды?

– Нет, я спала. После занятий, всех этих дел и физической подготовки я была вымотана.

Лакост улыбнулась:

– Я помню. Какие у вас были отношения с профессором Ледюком?

– Я слушала его лекции. И полагаю, его можно назвать моим наставником.

– Это вы его выбрали или он вас?

Хуэйфэнь взглянула на старшего инспектора. Вопрос был непростой и неудобный.

– Он меня выбрал. На первом курсе. Он предложил мне приносить ему кофе по утрам. А спустя какое-то время стал приглашать меня к себе по вечерам.

– Для чего?

– Поговорить. Я не одна приходила, – поспешила заверить ее Хуэйфэнь, – если вы вдруг подумали. Ничего такого. Он просто говорил с нами о полицейской работе, о Квебекской полиции. Проявлял интерес к некоторым кадетам.

– Его смерть, наверное, стала потрясением, – сказала Лакост.

Однако ей было ясно, что эта молодая женщина вовсе не потрясена. И уж точно не опечалена. Но она нервничала.

– Да, – сказала Хуэйфэнь.

– Через несколько месяцев вы выпускаетесь и станете агентом Квебекской полиции. Вы знаете, как все это работает. Есть какие-нибудь идеи насчет того, кто это сделал?

– Я думаю, вы должны спросить коммандера.

– В самом деле? Почему?

– Они друг друга ненавидели. Это было понятно.

– Из чего?

– Ну, из того, что они говорили друг о друге.

– И что профессор Ледюк говорил о коммандере Гамаше?

– Что он слабак, что из-за него ослабляется и академия, и Квебекская полиция. Что он трус.

Лакост на мгновение сжала губы, прежде чем смогла заговорить.

– А что коммандер Гамаш говорил о профессоре Ледюке?

Хуэйфэнь открыла рот, потом закрыла его, судорожно вспоминая, что говорил Гамаш о Герцоге.

Она посмотрела на старшего инспектора Лакост, и та кивнула:

– Ничего, верно?

Хуэйфэнь кивнула в ответ.

– Из вас не получится хорошего агента, кадет Клутье, если вы будете принимать сплетни за истину.

Агент, обыскивавший маленькую комнату, наклонился, сказал Лакост на ухо несколько слов и передал ей что-то. Она посмотрела на лист бумаги и поблагодарила его.

– Пожалуйста, возьмите с собой то, что может вам понадобиться для ночевки в другом месте, – сказала она, вставая. – И пожалуйста, захватите с собой вот это.

Она протянула ошеломленной молодой женщине карту Трех Сосен и вышла.

Инспектор Бовуар как раз выходил из комнаты Жака Лорена, расположенной дальше по коридору.

– Я практически не сомневаюсь, что это он выкрикивал оскорбления в адрес месье Гамаша, – сказал Бовуар, когда два следователя поравнялись в коридоре.

– Почему?

– Почему я так думаю или почему он это сделал?

– И то и другое.

– Потому что он один из тех, кого Ледюк создал по своему подобию. Был его прислугой на первом курсе.

– Как и кадет Клутье. – Она махнула в сторону комнаты Хуэйфэнь. – Карта нашлась?

– Да. Она у него.

– Карта кадета Клутье тоже у нее. Значит, две есть.

– Я ему сказал, чтобы он собрал вещи для ночевки и взял с собой карту, но не сообщил, куда он поедет. Этот маленький говнюк выглядел довольно испуганным.

– Если они считали Ледюка своим наставником и уважали его, то почти наверняка убийцы не они, – заметила Лакост.

– Я бы такого варианта не исключал, – возразил Бовуар. – Преклонение у молодых людей может очень быстро переходить в ненависть. Если Ледюк нашел себе новых фаворитов.

– Например, двух других кадетов, – подхватила Лакост. – Новеньких.

– Может быть.

– Ты поговори с молодой женщиной, – сказала Лакост. – А я еще раз с Натаниэлем Смайтом. Проверю, нашел ли он свою копию карты.

* * *

Натаниэль показал карту.

– Bon. – Лакост взглянула на карту и вернула ему.

Итак, три карты в наличии.

– Когда вы встречались с Сержем Ледюком по вечерам, чем вы занимались?

Лицо молодого человека запылало.

– Откуда вы знаете, что я с ним встречался?

– Я говорила с другими кадетами.

– Мы приходили группой, – сказал Натаниэль. – Это случалось нечасто, когда Герцог приглашал нас.

– И всегда присутствовали другие? Никаких встреч наедине?

– Никогда.

– А вчера вечером?